— Далеко еще? — спросил я.
— Минут десять, не больше.
— Ты говорила это у церкви!
— Правда? Ошиблась, значит. Порой у меня в голове все путается. Во время ходьбы я как бы перемещаюсь в свой собственный маленький мир. Время летит незаметно.
Мы поднялись к краю вересковой пустоши, которая с севера граничила с холмом Пендл. Прошло, наверное, минут тридцать, прежде чем мы добрались до места; это было маленькое округлое возвышение на опушке леса, заросшее деревьями и густыми кустами. Над ним нависала темная громада Пендла.
— Вон там в роще мы и подождем Алису, — сказала Маб.
Вглядываясь в собиравшуюся между стволами тьму, я забеспокоился. Что, если это ловушка? Девочка разбиралась в заклинаниях. Может, Алисой она просто заманила меня сюда?
— И где же Алиса? — подозрительно спросил я.
— Ее держат в избушке лесника. Тебе слишком опасно подходить близко. Лучше подожди вон там, пока можно будет увидеть ее.
Совет Маб меня не обрадовал — несмотря на угрозу, я хотел встретиться с Алисой немедленно, но все же решил послушаться Маб.
— Веди! — сказал я, крепко сжав посох.
Она улыбнулась и углубилась в чащу. Я осторожно двинулся следом по извилистой тропинке в зарослях ежевики с оружием наготове. Впереди мелькнули огни, и тревога усилилась. Там есть еще кто-то?
На вершине холма оказалась полянка с пнями, образующими грубый овал. Похоже, деревья срубили специально, чтобы удобнее было сидеть, и там, к моему удивлению, нас ждали две девочки с фонарями у ног. Обе выглядели младше Алисы. Они устремили на меня немигающие взгляды широко распахнутых глаз.
— Это мои младшие сестры, — представила Маб. — Та, что слева. — Дженнет, другую звать Бет, но не трудись запоминать, кто есть кто. Они близнецы, и различить их невозможно!
Я вынужден был согласиться: они казались совершенно одинаковыми. Волосы того же цвета и длины, что у Маб, но на этом сходство со старшей сестрой заканчивалось. Обе очень худые, с резко очерченными, узкими лицами и пронизывающим взглядом. Рты сжаты в ниточку, тонкие носы слегка крючковатые. Как и Маб, босоногие, в тонких заношенных платьях.
Я поудобнее перехватил посох. Глаза сестер были прикованы ко мне, но лица ничего не выражали; не определишь, кто они — друзья или враги.
— Садись, Том, пусть ноги отдохнут. — Маб кивнула на пень напротив сестер. — Мы не сможем сразу приблизиться к Алисе.
Я послушался, по-прежнему настороженно; Маб села слева от меня. Никто не произносил ни слова, в воздухе повисло странное молчание. Чтобы как-то занять себя, я принялся считать пни. Их оказалось тринадцать, и внезапно меня осенило: может, здесь встречается шабаш?!
Только эта страшная мысль мелькнула в голове, как низко над поляной пронеслась летучая мышь и, резко свернув, скрылась среди деревьев. Потом словно бы ниоткуда возник большой мотылек и начал порхать над Дженнет, хотя, казалось бы, его больше должен был привлекать фонарь. Нет, он снова и снова описывал круги над ее головой, будто над пламенем свечи. Дженнет по-прежнему таращилась на меня. Может, вообще не заметила мотылька? Между тем он опускался все ниже, ниже и, казалось, готовился сесть на ее острый нос.
Внезапно, к моему потрясению, она высунула язык, схватила насекомое и затащила в рот. После этого лицо Дженнет впервые ожило — она расплылась в широкой, от уха до уха, улыбке, а потом быстро прожевала и проглотила добычу.
— Вкусный? — спросила Бет, искоса взглянув на нее.
— Ага, сочный, — кивнула Дженнет. — Не расстраивайся, следующий твой.
— Неплохо бы. Но что, если следующего не будет?
— Тогда поиграем во что-нибудь. Выбрать во что?
— Давай в «Сплюнь иголки». Мне нравится эта забава.
— Потому что ты всегда выигрываешь. Ты же знаешь, я плююсь иголками только по пятницам, а сегодня среда. По средам я могу делать только что-то легкое, поэтому пусть будет другая игра.
— А как насчет «По склону вверх тормашками»? — предложила Бет.
— Хорошая игра, — согласилась Дженнет. — Первый, кто доберется до подножия, выиграл!
К моему изумлению, обе упали со своих пней спиной назад и покатились вниз; они неслись все быстрее и быстрее, пока не исчезли в кустах ежевики. Несколько мгновений было слышно, как близнецы с треском ломают ветви, вскрикивают отболи и истерически смеются. Потом наступила тишина, и где-то неподалеку прокричала сова. Я поднял взгляд, но ее видно не было.
— Люблю, когда сестры играют! — улыбнулась Маб. — Сегодня ночью им придется зализывать раны, это уж как пить дать.
Несколько мгновений спустя девочки поднялись по тропинке и снова уселись напротив меня. Я не знал, смеяться или плакать. По крайней мере, я точно испытывал жалость, понимая, какую они только что вытерпели боль. Их заношенные платья превратились в лохмотья — у Дженнет левый рукав оторвался; тела покрывали царапины и порезы. В волосах Бет застряла ветка ежевики, с носа стекала алая струйка. Однако девочку, похоже, это совсем не волновало.
— Здорово! Давай поиграем еще во что-нибудь! — воскликнула она, слизывая кровь. — Как насчет «Правда или действие»? Обожаю!
— Прекрасно! Но пусть мальчик водит первым, — сказала Дженнет, искоса взглянув на меня.
— Правда, действие, поцелуй или обещание? — с вызовом спросила Бет, глядя в упор.
Все три девочки не мигая уставились на меня.
— Я не хочу играть, — решительно отказался я.
— Будь любезен с моими сестренками, — настаивала Маб. — Ну же, выбирай. Это всего лишь игра.
— Правил не знаю.
Я и впрямь никогда не слышал о такой игре. Похоже на девчоночью забаву, а у меня сестер не было, и в женских штучках я не разбирался.
— Ничего сложного, — заявила Маб. — Ты выбираешь одно из четырех. Выбери правду, и ты должен честно ответить на вопрос. Выбери действие, и ты должен выполнить какое-нибудь задание. Выбери поцелуй, и ты должен поцеловать то, что тебе укажут… Нельзя отказаться, понимаешь? Обещание — самое трудное. Ты должен дать слово, которым, возможно, свяжешь себя навсегда!
— Нет! Я не хочу играть, — повторил я.
— Не глупи. Тебя же никто и не спрашивает. Ты не сможешь уйти отсюда, пока мы тебя не отпустим. Ты прикован, неужели не заметил?
Раздражение все сильнее овладевало мной. Сейчас стало казаться, что Маб с момента знакомства на кладбище вела какую-то игру. Больше я не верил, что мы пришли спасать Алису. Какой же я дурак! Почему последовал за ней?
Однако когда я попытался встать, ничего не получилось — как будто силы оставили тело. Руки безвольно висели вдоль туловища, рябиновый посох выскользнул из пальцев и покатился по траве.
— Без этой мерзкой палки гораздо лучше, — заметила Маб. — Води первым, выбирай одно из четырех. Ты будешь играть с нами, хочешь того или нет. Вперед, тебе понравится!
К этому моменту я не сомневался, что все трое ведьмы. Посох откатился далеко, встать я не мог. Почему-то я не боялся — происходящее больше походило на сон, чем на явь, — хотя осознавал, что не сплю и мне угрожает опасность. Я глубоко вдохнул и задумался. Лучше немного поддаться. Может, если девчонки сосредоточатся на игре, я смогу сбежать.
Но что выбрать? «Действие» могло закончиться опасным заданием. «Обещание» вообще казалось очень рискованным. Мне уже приходилось давать обещания, от которых потом были одни неприятности. «Поцелуй»… Вроде бы безобидно. Как может навредить поцелуй? Да, но Маб говорила, что нужно будет поцеловать «то, на что укажут», и это мне совсем не нравилось. Тем не менее я едва не остановился на этом варианте, но потом передумал и выбрал «правду». Я всегда старался быть честным — так учил меня папа. Что плохого сулит такое решение?
— Правда, — сказал я.
Девочки широко заулыбались, как если бы именно этого и хотели.