— И борьба с её врагом — борьба с врагом Вселенной, — добавил Донот. — С врагом Наивысшего… И — как ловко подставляют себя на роль таких борцов…
— А как у вас объясняют происхождение Мирового Зла вообще? — спросил Герм.
— У нас в большинстве учений — объясняют очень древним расколом в Космической Иерархии, когда-то прежде единой, — стал объяснять Кламонтов. — Будто бы один из иерархов отошёл от плана Творца Мироздания, стал строить свой мир — но тот получился менее совершенным. Нo чем он был недоволен в первоначальном плане — непонятно. И то ли это было вообще первое в мировой истории проявление "самости", "себеслужения" — но тогда непонятно, откуда взялась эта "самость", которой не было места в изначальном плане Творца; то ли — уже сам этот иерарх-отступник был неудачным творением, но тогда и Творец оказывается первым во всём Мироздании неудачником, приходится предполагать наличие над ним ещё какого-то иного, Совершенного Творца… Впрочем, вопрос о сотворении самого Творца и о том, что лежит выше Наивысшего — в любом случае уходит в бесконечность, оставаясь без ответа. Или же — приводит к концепции замкнуто-ветвящейся Беспредельности, реализуемой путём бесконечной трансформации материи и самого пространства в разнонаправленных потоках времени, где нет какого-то Единого Начала и Единой Цели… А следовательно, и само зло — не есть нарушение изначально заданной, однолинейной направленности. Есть лишь дисгармония, несовпадение ритмов, целей, непонимание одного существа другим — и всё это может субъективно восприниматься как зло… Нo coвceм иное — когда конкретные люди, потрясённые конкретной проповедью, в экстатической исступлении готовы признать кого-то персонально — Мировым Добром, а кого-то — Мировым Злом. Тут уже — просто удар по эмоциям, помимо всякой логики…
— И на таком однажды совершённом ударе — строится мировая политика, стратегия развития человечества, идеология… — ответил Ратона. — Вот вам и "своды всезнания"… Да, но — что я ещё хотел спросить… Вот эта "любовь как космический принцип" — что она такое?
— Тут дело в том — что и у вас, и у нас этим словом принято обозначать совсем разные, даже в чём-то противоположные понятия, — снова начал Кламонтов. — Как подлинно глубокую духовную связь разумных существ — так и грубое, низкое влечение, связанное с телесным несовершенством. Когда-то природа в ходе эволюции должна была создать механизм встречи и сличения индивидуальных генетических программ — вот и породила эту тягу существ одного пола к другому. А потом — уже разумные, на которых этот инстинкт производит действие исключительной силы, стали приписывать его и своим богам, и высшим вселенским стихиям — как некий космический фактор. Стремление "располовиненных" сущностей сомкнуться вместе и испытать от этого блаженство… Ну, а… Тинилирау — или я, Хельмут Кламонтов — получается, выпадаем из общей структуры Вселенной?.. Ах да, я вам сразу не сказал, — спохватился Кламонтов. — Хотя вы и так знаете — по фрагментам альтернативных ветвей…
— Но… и ты — тоже? — переспросил Джантар, поняв, что совершенно не удивляется этому. — То есть — и в этом смысле… не такой, как большинство людей вашего мира?
— Да, мой организм тоже отличается в эту сторону, — подтвердил Кламонтов. — И у нас на Земле редко кому можно сказать такое… Ну, вам, как я чувствую — можно…
— Хотя в самом деле — что тут такого?.. — Джантар не сразу смог продолжить от внезапного испуга. — Нет, но… Не нужно же им… реально вот это… по 3–4 раза в неделю?..
— Если бы… — горестно ответил Кламонтов. — Просто вам, детям-каймирцам, специально не говорят. Не готовят к взрослому позору других рас — где редко кто не узнаёт его. Как — тот же Тинилирау…
— И… это… на самом деле? — Фиар была потрясена не меньше. — Не только в альтернативной ветви реальности? Здесь — тоже?
— Так — где же тогда быть развилке ветвей… — печально ответил Кламонтов. — Это — уже биологическая природа человека как вида. Хотя ваша раса — практически свободна от этого… Да, тут вам очень повезло, — констатировал Кламонтов. — Вы — более совершенны. У вас нет этого низкого влечения, унизительной зависимости — и эйфории от её удовлетворения. И сами человеческие отношения — чище. И весь этот круг представлений связан процессом зарождения новой жизни — как возвышенным, священным актом… А у других на первом месте — именно низкое вожделение, чисто биологическая потребность. И представьте — в сочетании с той же религиозной догматикой — степень унижения человека перед образом того, кто якобы специально, сознательно сотворил его таким…