— … Осторожнее! — скрежет тормозов на вираже и голос Фиар вернули Джантара к реальности.
— Давайте я заменю водителя! — вскочил Лартаяу, готовый броситься к кабине.
— Не надо! Там просто — опять автомобиль с трупами! — крикнул Талир, останавливая его.
— А так-то я в порядке, — добавил водитель (И Джантар понял: все эти слова — должно быть, от общего потрясения — были сказаны по-лоруански!) — А вы думали, я потерял управление? Хотя — есть от чего. Такое мы сейчас узнаём…
— И опять — всего один чиновник… — прошептала Фиар.
— …Да, это действительно ужасно, — снова заговорил дикторский голос. — Но давайте подумаем — кто больше виноват? Тот, чья психика не выдержала — или кто свёл его с ума? Тем более, в самом деле — мы с вами будто не видели, что за "вера" в недавние годы стала распространяться в обществе, и как люди таили один от другого страх, вызванный ею…
— А — знакомый голос, — сказал Лартаяу. — Я имею в виду — диктора…
— А офицер… Это же он допрашивал Тинилирау! — будто молнией озарила сознание Джантара догадка. — Там, в альтернативной реальности!.. Я его только что видел…
— Мальчики, тише!.. — громко зашептала Фиар. — Вдруг он всё-таки понимает… — она сделала жест головой в сторону кабины водителя.
— И — вот как у минус-разума всё сорвалось… — прошептал Джантар. — Вот как замкнулись векторы…
— Его же орудие — и не выдержало… — как эхо, отозвался Талир.
— … И сразу — ещё одно срочное сообщение, — вдруг снова заговорил диктор. — По поводу секретного приюта для душевнобольных в подвале военного министерства… — уже и голос диктора дрогнул (и Джантар ощутил странное недоброе предчувствие.) — "…В найденных там телах — опознаны члены творческой группы, работавшей над созданием известного документального фильма об экспедиции по исследованию Западного континента… Причём — согласно обнаруженным там же документам — ещё задолго до смерти в ходе нынешних событий они были специально подвергнуты длительному воздействию психотропных препаратов, что привело в итоге к распаду психики и состоянию полной невменяемости…" — голос диктора снова дрогнул. — Нет… Поймите, об этом мне особенно трудно говорить… Это же я, Риома Отилани, озвучивал тот фильм…
— Точно! — воскликнул Лартаяу. — А я ещё думал, кто это…
— Но… понимаете, когда я смотрел его вместе со всеми в прошлом году — как бы и сам не понимал, что это я, — продолжал Отилани. — Что это — мой голос… А сейчас — что-то прорывается из памяти… Из-под гипноза… Мне было что-то внушено… заблокировано… Переключите опять на студию в Риэланте… Я пока не могу говорить…
— Да, что делается, — снова произнёс водитель. — Что мы узнаём…
— И сам — не мог исчезнуть только из-за своей известности, — так же потрясённо (и почему-то по-лоруански) добавил Донот. — А остальные…
— А и ту запись в своё время как-то добыли дети… — сказал водитель. — Примерно ваши ровесники…
— И вот чего… они избежали, — едва не проговорившись, ответила Фиар. — Но… С ним-то хоть сейчас — ничего не случится?
— Не знаю, — ответил Лартаяу уже по-хафтонгски. — А вообще… Похоже, оставшиеся векторы пошли как-то ускоренно смыкаться…
А приёмник вновь молчал — то ли трансляция не возобновлялась, то ли опять подвела неисправность, то ли горы перекрывали сигнал. Да и тут, в автобусе, вдруг понял Джантар — никому не хотелось говорить. И даже не то, чтобы не находилось слов для выражения мыслей — сами мысли не сложились, сознание не адаптировалось к новой реальности, не вполне сумело охватить собой услышанное. И автобус катился дальше в общем молчании…
"Но правда — что сейчас в Тисаюме? — подумал Джантар. — Как он встретит нас? Что мы увидим?.."
Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, настроиться — и стал видеть как будто ещё дневные, но смутные, нечёткие образы… Пустые лестничные клетки многоэтажных домов (похоже, в пригородах) — где всюду чернели распахнутые настежь проёмы дверей, а прямо на площадках: валялись брошенные в панике предметы домашнего обихода; улицы в центре города — где, напротив, всё было спокойным и целеустремлённым; другие улицы — с патрулями то в форме лоруанской полиции, то чхаино-тмефанхской Службы чрезвычайных ситуаций; множество детей и пожилых взрослых — занятых разборкой каких-то вещей, которые выносили откуда-то и складывали прямо на улице перед зданиями; знакомый по прошлогоднему видению больничный коридор, вновь полный толпой людей, хотя и более редкой, чем в тот раз; огромней штабель трупов перед такой же oгpомнoй ямой, вырытой где-то за городом, кварталы которого едва виднелись на горизонте, и рядом — грузовик, в кoтoрoм едва умещалось ещё множество трупов ("А что делать? — понял Джантар, хотя не мог не вздрогнуть. — Ведь трупов тысячи…"); ограждённая мёртвая зона за окраинной платформой рельсовой дороги — ставшая такой несколько месяцев назад, после аварии поезда, гружённого ядовитыми испражнениями лоруанской армии, явившей теперь, в эти дни, свою полную никчёмность…