— Джантар, не надо, — попыталась остановить его Фиар. — Хотя я сама — в шоке… Оказывается, я совсем не знала некоторых наших соседей. Но ты подожди, не выдавай ничего. Они того не стоят…
— Так вот зачем вы собрались… — раздалось из правой части толпы — и Джантар увидел: ещё несколько человек переместились налево. — Чтобы так их встретить…
— То есть… только тот, кто был на виду — вёл себя достойно, а у кого была тайная миссия или особые обстоятельства — тот предатель? — возмущённо спросил кто-то (по лёгкому шемтурсийскому акценту Джантар предположил: Весиоро Тиялу, отец Итагаро). — Или даже — просто ошибся, поверил не тем, пошёл не туда? Но скажите: вы за это время — сделали больше, чем они? И где были бы сами — если бы они вам всё сразу не объяснили?
— И… вы, что, действительно видели горного жреца? — неуверенно спросил ещё кто-то из толпы. — И…какой он?
— Ну, какой… На вид — такой же, как мы… — ответил Джантар — и тут нахлынул такой удар горечи и обиды, какого он мгновение назад не мог ожидать. — И говорил с нами… не так, как вы здесь. И в отличие от вас — правильно понял, чего мы хотели, в чём ошиблись — и ни за что не осуждал нас. Потому что знал, как действуют на психику некоторые мистические учения — и что можно подумать, изучая их… И мы же сперва верили — что идём через это к постижению высших тайн. И там, на площади — были уверены, что делаем всё как надо для спасения мира… Но пoтoм, по дороге в горах, всё думали: как вы нас запомнили? И всё равно — надеялись на понимание… А интернат… Да, потом нам помогли найти и обратную дорогу туда, — снова, как сумел, объяснил Джантар. — И наши бывшие преподаватели — они как раз облетают на вертолётах с инспекцией все такие интернаты, уже как члены правительства — встретили нас там. И сразу сочли возможным приять выпycкной экзамен… И что — теперь мы из-за этого выглядим как предатели, которые улаживали личные дела, пока решалась судьба мира?
— Но мы не то хотели сказать… — уже менее уверенно произнёс кто-то из стоявших справа. — Только спросили, где вы провели эти три дня… А вы нас не так поняли…
— Не забывайте, что мы чувствуем и невысказанное, — ответила Фиар.
— Герм, сюда бы твою камеру… — прошептал Итагаро. — Да ещё — если бы со звукозаписью…
— Вот, я уже снимаю, — Джантар вновь узнал голос матери Герма. — Но не такую съёмку о вашей встрече хотелось бы сделать…
— Но что теперь? — Джантар почувствовал, что почти готов сорваться. — Как мы должны доказать вам, что мы — не враги, не предатели, и не отсиживались в стороне, пока весь мир был в опасности? Вот тут, сейчас, перед вами, разорвать только что полученные свидетельства об образовании — и снова пойти учиться в школу? И от этого вам станет легче? Или… просто уйти обратно, к горным жрецам? — вырвалось у Джантара неожиданно для него самого. — Потому что… не так ли вообще ими и становятся? Когда после таких событий человек не может в чём-то оправдаться, доказать, что он — не преступник, не предатель, а у него просто всё сложилось по-особому… И некоторые наши способности — как раз соответствуют. Хотя с ними можно было пригодиться и здесь…
— Джантар, подожди, не надо… — услышал он ответ матери Герма. — Я сама скажу… Как вы могли… — уже громче продолжала она. — Сейчас, когда всё уже кончилось… И специально ждали, чтобы так встретить наших детей? А что же там, на площади, никто из вас не встал и не обратился к остальным — если сразу всё так хорошо понимали?
— А это так всегда, — поддержал её Весиоро Тиялу. — Сперва одни — на острие событий, а потом, когда опасность прошла, являются другие — и ищут виноватых! Особенно — среди тех, кто связан тайной и не может ответить. По себе знаю…
— Но вы хоть понимаете… что теперь всё, сказанное здесь — тоже часть нашей жизни? — Фиар, выйдя чуть вперёд, обратилась к группе людей, стоявших справа. — И вашей тоже? Часть жизни всех присутствующих — и уже не забудется… И вы действительно ждали только затем, чтобы бросить нам такие обвинения?