— Нет, а правда — к кому можно обратиться? — снова заговорил Итагаро, не дав Джантару эмоционально среагировать на новую, поистине страшную догадку. — Да, мы привыкли верить, что где-то есть носители высшего знания, стражи высшего блага… И где они сейчас, когда происходит такое?
Но и тут ответом было лишь несколько мгновений молчания. И Джантар вдруг понял: да, нечего сказать, нечего ответить на это. При том, сколько прочли, передумали, спорили о прочитанном. И даже нечего вспомнить — по крайней мере, сразу — из всей этой учёбы…
— А те, кого мы тут видели… — снова начал Итагаро. — Так они же сами куда-то уходят, удаляются из общества… И потом сидят в своих норах — и оттуда мучают, изводят страхом самые чистые, совестливые души, тех, кто действительно готовы обратиться к добру и мудрости! А сейчас из их излияний даже вспомнить нечего, — признался Итагаро в том же. — Потоки общих слов о высшей нравственности, праведности, святости и тому подобном… Но сами подумайте: сила и обладание тайной — ещё не есть нравственность!.. И тут же — что-то о непомерно долгих сроках учёбы, ступенях посвящений, испытаний… И что, думаете — могли бы мы рискнуть к ним обратиться? И они хоть сейчас открыли бы нам какие-то свои тайны? Или тоже пришлось бы, как ни в чём не бывало, рассесться вокруг этого монастырского наставника, чтобы он нам начал важно втолковывать, какие мы все нехорошие и несовершенные? А то похоже, лишь это и нужно — заронить в душу зерно страха, связав его с чем-то таким, что ты всё равно никак не можешь проверить — и насаждаться произведённым эффектом! Нужно, чтобы перед ними унижались, умоляли их о доступе к каким-то тайнам, соглашались поломать свою жизнь ради этого! А кто и когда видел их там, где действительно происходят какие-то трагедии? Не в мифах, не в легендах — наяву? Ну, хотя бы в той же Моаралане?
— Подожди, здесь что-то не так… — начала Фиар. — И нам надо думать не об этом…
— А что — не так? Что наука предупреждает об опасности — но не мучает страхом? И в ней можно выдвигать гипотезы — и это не есть ни кощунство против чего-то высшего, ни сомнение в человеческих качествах учителя — а недостаток знаний не есть личная неполноценность ученика? И именно это я вспоминаю, когда пытаюсь понять, чему нас учили! Почти каждый так и начинал: путь к совершенству — только через мою богоподобную персону…
— В идеале! — нетерпеливо, но снова неуверенно возразила Фиар. — А всякий идеал чем-то отличается от реальности!
— Вот именно! И это их богоподобие — идеал, которые отличается от реальности! Нельзя же представить, чтобы в торговом центре продавался баллон идеального газа при температуре абсолютного нуля! И так же — с их всеведением и всемогуществом! Тем более — то и дело, во множестве притч и примеров, проводится идея: не требуй от них невозможного! То есть: как почитать их, благоговеть перед ними — так они знают всё, а как дойдёт до дела — нет? Но и говорить на равных нельзя — можно лишь покорно внимать?.. Хотя подумайте: зачем им таиться, зачем эта недоступная важность, ступени посвящения, если они — стражи общего блага и такие бескомпромиссные борцы за него? Разве не те же цели и у нас? Или — благо человечества должно твориться в тайне от человечества? А… реальные трагедии — такие, как сейчас? Или — те же войны, перевороты, массовые казни? Где они тогда? И только потом от их имени кто-то заявляет: мол, что-то было неверно понято — или наоборот, человечеству в такую-то эпоху было открыто не больше, чем оно могло понять… Но позвольте — что за божественные сущности, которые вроде бы творят добро, а реальный итог — зло? И что за высшая мудрость, которую можно переврать как угодно? Нo всякий раз виноваты мы — а они непогрешимы… И вот такую идеологию мы в первую очередь изучали! Вот вам и тайны цивилизации, которые мы должны были знать на какой-то крайний случай!..