— Ну что, я надену рубашку? — как-то буднично сказал Лартаяу, судя по едва различимому в темноте движению, уже натягивая её (до того — нёс в руках). — Просто чтобы не потерять. А то водитель с короткими рукавами всё равно подозрителен… Они же теперь носят только длинное…
— И я сяду с тобой в кабину, — сразу предложил Талир. — Чтобы не включать фары. Мы же не знаем, что происходит…
— И опять с нами — пулемёты, — сказал Итагаро. — И опять непонятно, зачем их взяли. Припугнуть кого-то — вряд ли пригодятся, когда все ждут гибели мира, а стрелять ни в кого не собираемся…
— Просто для большей уверенности, что ли… — ответил Лартаяу. — Хотя как вообще с ними выглядим… Или… думаете, даже сейчас возможно какое-то нападение?
— И этого нельзя исключать, — подтвердил Итагаро. — Да я понимаю — ты думаешь, как это выглядит с точки зрения высших существ. Но мы же тут — в мире людей, и знаем, какими бывают люди… Даже в самые трагические моменты…
— И как, далеко ещё до фургона? — спросил Лартаяу. — А значит — и до этих трупов?
— Да вот, фургон уже весь открылся за поворотом, — ответил Талир. — Правда, вы не видите…
— Каким поворотом? — не понял Джантар. Хотя его глаза давно адаптировались к темноте, он по-прежнему не различал дороги, и даже едва видел всех остальных, ориентируясь скорее по их голосам и направлению свинцово-серой с редкими тёмными прогалинами полосы неба над дорогой — и эта полоса была направлена прямо вперёд, не образуя ответвлений. Однако после слов Талира Джантар стал особенно пристально вглядываться в почти непроницаемый мрак — но тут порыв ветра, сорвавшийся непонятно откуда, отбросил ему волосы на лицо, так что он на какие-то мгновения едва не потерял ориентацию. — Где этот поворот?
— Здесь развилка, — громко произнёс Талир сквозь усилившийся вой ветра. — Фургон — на боковой дороге, на главной — только ленточная ловушка. Так что дальше — направо, примерно под утлом в 32 градуса… В общем — следуйте за мной, чтобы не споткнуться о трупы…
Преодолевая яростные порывы ветра, из-за которых теперь приходилось идти даже немного наклонясь вперёд, чтобы не сбивали с ног — Джантар вместе с остальными последовал за Талиром… А вскоре — и сам стал различать ещё неровную узкую полоску неба между деревьями над боковой дорогой, но самого фургона не видел. И они всё шли, и Джантару казалось, что фургон ещё далеко — но вдруг Талир свернул вправо, а затем сквозь вой и свист ветра в ушах Джантар услышал глухой удар его ладони об открытую дверь словно вдруг выросшего из темноты фургона, и, осторожно обойдя эту дверь, наконец увидел перед собой на сером фоне неба тёмную громаду фургона с едва различимым верхом зарешеченного окна в сплошной черноте открытого кузова. Ветер теперь дул уже в спину, резкими порывами толкая Джантара — туда, внутрь…
— Осторожно, здесь ступеньки, — предупредил Талир. — Отсек для задержанных закрыт на замок… — добавил он, поднимаясь, и шаги далеко разнеслись во тьме гулким металлическим эхом. — Нo там пусто…
"И мы уже вряд ли узнаем, что тут произошло… — подумал Джантар. — Кого они ждали, кого хотели поймать — здесь, на перевале…"
— Но всё равно, я бы не рискнул открывать, — продолжал Талир. — Мало ли кого они возили раньше… А вот отсек для охраны… Две скамьи по обе стороны, так что вчетвером разместиться можно, но вшестером — уже не уверен… И то — всё равно троим придётся ехать в кабине. И дверь, смотрю, нечем привязать, чтобы не гремела по дороге — но и закрывать опасно. Вдруг защёлкнется — и Лартаяу не справится с замком… Что делать, придётся ехать так.
— Ладно, Ратона, поднимаем ящик, — сказал Итагаро. — Талир, а ты смотри, как мы его ставим…
— Достаточно, — ответил Талир спустя несколько мгновений, после глухого удара и скрежета. — Так он не даст двери захлопнуться. Но не забудьте, что он — под левой скамьёй.
— Так, а теперь — кто поедет в кабине? — спросил Ратона. — Вы с Лартаяу — понятно, но мне кажется, третьим должен быть не я…
— Ладно, давайте я, — предложил Донот. — Но вам там, в отсеке, будет тесно…
— Так я могу не надевать рубашку, — ответил Джантар. — Просто положу рядом с собой, по другую сторону от Ратоны.
— Видите, а я уже сам стал забывать, — признался Ратона. — Ладно, сяду в угол…
Так они и расположились: Ратона — слева в углу у самой переборки, Джантар — рядом с ним, и у самого дверного проёма ещё сумел втиснуться Минакри, а справа, так же — Итагаро, Фиар и Герм. Как только они сумели уместиться в узком отсеке для охраны, Джантар вдруг понял, что до них через весь пустой отсек для задержанных свободно долетали звуки из кабины — судя по которым Лартаяу уже пытался запустить двигатель. Должно быть, как ни странно — кабину от отсека для задержанных отделяли не глухие окна, а вполне проницаемые для воздуха и звуков решётки…