Несмотря на довольно большую опасность, задерживаюсь, чтобы кинжалом с оружейной аурой нацарапать на стене послание: «Пламенный привет читающим на пиратских сайтах, и особенно Демосу! Переходите на АвторТудэй».
Сокрытие, сфера сокрытия, четыре тысячи праны уходит в телепорт, переносящий меня на два с половиной километра почти точно на восток от предыдущей точки.
Появляюсь на новом месте. Тайный взгляд, быстрая биолокация по кругу, никого. Предстоит небольшая пробежка в скрыте, а у меня только что потратилась четверть от общего резерва праны. Ныряю в ближайший дом, по очереди энерго-вампиризмом вытягиваю из двух одержимых по две тысячи праны в ускоренном режиме — им чрезвычайно приятно, воют сквозь кляпы во рту. Даже если вы «не виноваты», и вас вынудили предать обстоятельства, судьба или духовные паразиты — предателями быть не перестаёте.
Ноги в руки и побежал. Держусь направления примерно на восток, но склоняясь чуть южнее, домой пойду через большой крюк. В невидимости преодолел две стены, выйдя в седьмой круг неподалёку от башни, где была битва с костяным драконом. Несмотря на потерю юнита, в этом сражении было гораздо больше смысла и выгоды — нежить начисто лишилась могущественной боевой единицы, не считая тотальной зачистки местности вокруг.
Надеюсь, оторвался от любого наблюдателя, во время бега посматривал на небо, птиц-разведчиков не заметил. Снова восполнив резерв праны до полного из одержимых, на мотоцикле поехал к башне, там дожидается небольшой бонус в виде ОС.
Восставший костяной страх, на этот раз пятого уровня — сто восемьдесят очков пополняют мой накопитель. Призываю всех, за исключением Саши, сегодняшнюю ночь проведём снова не дома. Резиденция расположена близко к сломанным вратам: я рассматривал это как преимущество, но при полномасштабной облаве нежити данный факт превращается в недостаток.
— Давайте часок обдумаем наши действия и результаты похода, а потом поговорим, — предлагаю дружинникам.
Интерлюдия. Деруг. Лич — защитник Алтаря
Кто бы мог подумать ещё сотню циклов назад, что он, тёмный эльф, глава грозного клана наёмников, станет личем, чья душа будет заключена в магическом сердце, внедрённом в костяк того огра, что он сам недавно убил. Это была изощрённая месть со стороны одного из высших жрецов мерзкого гоблинского бога, по несчастью оперировавшего Жизнью и Смертью, и давшего немалые силы и возможности своему слуге.
Когда пришёл в себя после процедуры переноса души, бойня была окончена, мир закрыт непроницаемой защитой, а над городом висело Благословение, которое оставшиеся в живых гоблины вскоре стали называть Проклятием.
И это действительно проклятие, лишившее всех надежд на побег. Даже если дать убить себя какому-нибудь живому, моя душа либо разрушится вместе с магическим сердцем, либо, в самом лучшем случае, разлетится на множество осколков, которые затем станут пленниками башен призраков, откуда нет выхода.
Вот так мне выпало стать защитником того Алтаря, на проводку к которому некогда взял контракт — будь проклят тот день! И хоть я один из личей, «своим» никто из других не считал. Так что первым отправляли встречать всех новых прибывающих захватчиков, пытавшихся пройти к Храму с Алтарём.
Во время трёх первых попыток самих гоблинов, когда среди них было много героев с системными умениями, пришлось очень непросто, приходилось вступать в прямые схватки. А ведь, несмотря ни на что, окончательно умирать не хотелось. Поэтому начал целенаправленно создавать костяных ужасов, подсаживая в магические сердца души бывших гоблинских игроков, которые находил в башнях призраков, стоящих по всему городу. Это была уже моя собственная маленькая месть.
Благословение с жёсткими правилами, заложенными недоумершим Ы, безусловно работало, но абсолютно всё заранее не регламентируешь, поэтому некая свобода действий в тактическом плане всё же оставалась. Жалости, что к костяному воинству, что к живым гоблинам, я ни капли не испытывал — на вверенных мне участках не выживал никто. Причём, первыми «погибали» практически бесполезные умертвия, чтобы позднее восстать костяными ужасами. И лишь рыцарей приходилось немного беречь — они служили проводниками моей воли, позволяя самому не находиться в эпицентре битвы.
Чуть позднее разработанной тактикой создания ужасов начали пользоваться и другие личи — особенно после того, как «наше» количество сократилось в результате потерь, окончательно уходить в неведомое нечто не хотел никто.