3 сентября, сразу же после встречи с Брэдли (где Монтгомери сделал вид, что согласился не использовать воздушно-десантные войска), фельдмаршал в 16.00 дал незамедлительный сигнал своему начальнику штаба Фредди де Гингану: «Требовать операцию силами одной британской дивизии и поляков вечером 6 сентября или утром 7 сентября для обеспечения безопасности мостов через Рейн между Везелем и Арнемом»[102]. Операции предстояло получить название «Комета».
Де Гинган связался со штабом Бреретона, и в 22.30 начальник штаба Бреретона бригадный генерал Флойд Паркс позвонил генералу Браунингу и передал приказ: «Вам надлежит немедленно подготовить подробные планы воздушной операции вдоль реки Рейн между Арнемом и Везелем»[103]. Браунинг на этот раз не возражал. Он горел решимостью возглавить воздушную атаку, да и для морального состояния 1-й вдд удручающую серию отмен в последнюю минуту уже пора было прекратить.
Браунинг был далеко не одинок в желании использовать воздушные силы самым решительным образом. Командующий 82-й вдд бригадный генерал Джеймс Гэвин и командующий 101-й вдд генерал-майор Максвелл Тейлор стремились доказать, что воздушно-десантные войска имеют решающее значение для победы в войне. Черчилль хотел, чтобы операция подняла слабеющий престиж Британии. А Монтгомери видел в этом шанс «обрести контроль над стратегией союзников»[104].
В создание 1-й союзной воздушно-десантной армии и ее шести с половиной дивизий и американцы, и англичане вложили немалые средства. Хотя в общепринятом смысле то была небольшая армия, она, безусловно, самая крупная и лучше всего оснащенная из всех армий в истории. Генерал Маршалл, председатель Объединенного комитета начальников штабов в Вашингтоне, и генерал Генри Арнольд, глава ВВС США, с нетерпением ждали, когда смогут использовать ее в крупной стратегической операции. Американская пресса взахлеб рассуждала о том, что за воздушными операциями – будущее войны. Журнал Time даже считал, что «можно сохранить мир и после войны, создав международную армию»[105]. Фантазия… Мечтавшие об этом забыли о главных ограничениях – да о той же сравнительно небольшой дальности полета полностью загруженных самолетов. И подобное заблуждение часто разделяли генералы, а уж они, по идее, должны были знать об этом лучше всех.
4 сентября Браунинг и де Гинган вылетели во Францию, и в 19.00 в штабе 2-й армии Демпси началось совещание. «Обсуждали планы того, как захватить Неймеген и Арнем, – отметил Демпси. – Утром 7 сентября 1944 года я выйду с 30-м корпусом из Антверпена, а воздушно-десантные корпуса сбросят две или три бригады и завладеют мостами»[106].
Британские и польские офицеры, бывшие в Англии, не разделяли энтузиазма начальников насчет операции «Комета». План сбросить десантную бригаду почти в 110 километрах за немецкими линиями и захватить ее силами мост через Недер-Рейн в Арнеме, а польскую отдельную парашютную бригаду под началом генерал-майора Станислава Сосабовского направить на захват Неймегена, огромного моста и высот к юго-востоку от города вызвал иронические замечания: мол, «англичане и поляки всю Голландию сами возьмут»[107]. Сосабовский, некогда бывший инструктором в Польской высшей военной школе, на совещании прервал генерал-майора Роберта Уркварта: «Немцы, генерал… Немцы!»[108] Еще он с сарказмом отзывался о «гениях планирования»[109], выдвинувших такую идею. Бригадир Джон Хакетт тоже тревожился из-за наивных предположений вроде «да ладно, мол, все будет хорошо!». Подполковник Джон Фрост, которому предстояло командовать войсками у Арнемского моста, был откровенен со своими офицерами: «Поверьте мне, это будет кровавая баня»[110].
102
M148, бумаги Монтгомери, цит. по изд.: Nigel Hamilton. Monty: The Field Marshal 1944–1976. London, 1986. P. 22.
104
Профессор Гэри Шеффилд, презентация в Королевском Объединенном институте оборонных исследований, 20.11.2013.