- Мама, не вздумай кому-либо обмолвиться о нашем разговоре, - быстро проговорил он, переходя на родной язык своей матери. Эттан не отдавал себе отчета в том, что в этой просьбе в принципе не было смысла - Йире однозначно никому ничего не расскажет, да ей и не с кем было бы поделиться своими мыслями, даже если бы она этого очень захотела. - Я знаю, что мой отец меня не любит, я не был для него желанным ребенком и тебя ему навязали, но вчера я подслушал его беседу с госпожой Сионой. То, что я услышал, меня напугало. Он почему-то утверждает, что я не его сын, - в этом месте голос юноши дрогнул. - Но и это еще не все. Ты помнишь день переговоров в Ландсрааде, после которых ты снова поссорилась с отцом?
Йире кивнула. Ее сын вырос на редкость внимательным и проницательным... молодая женщина была приятно удивлена. Только вот в их положении ум - опасное качество, лучше бы Эттан был глупее и наивнее. С дурака-то какой спрос?
- И что же там случилось? - растерянно проговорила она. - Я вроде не заметила ничего особенного, тем более тревожного. Все было как обычно.
- Мама, неужели? - изумленно протянул Эттан. - Мы ведь давно живем в этом дворце, и всякие грязные интриги для нас - не тайна.
- Говори толком, хватит темнить и ходить вокруг да около, - одернула сына Йире и спрятала руки в складках платья, чтобы сын не заметил, как у нее дрожат пальцы. - У нас не слишком много времени, и если ты засидишься у меня сверх меры, твой отец и его люди могут заподозрить, что ты тут не просто интересовался моими делами только ради соблюдения придворного этикета.
- В Ландсрааде были и Харконнены, - пояснил юноша. - Все видели, что они ведут себя совершенно жутко, и обращали внимание исключительно на это, но мало кто понял, что это было всего лишь прикрытие. Они явно чего-то хотели, мне показалось, что они собирали информацию о своих врагах. Думаешь, один из них сидел и музыку слушал? Не верю. Харконнены наглые, но просто так ничего делать не станут. Наверняка что-то записывал или подслушивал чужие разговоры. И еще они бросали на тебя очень мерзкие взгляды. Как на добычу. Мне нетрудно предположить, что они задумали нечто очень нехорошее - например, похитить тебя и использовать в качестве заложницы, ведь у Дома Харконненов с Домом Коррино давняя вражда. Однако здесь было и еще кое-что. Я видел там одного молодого человека - у него волосы совсем светлые, не рыжие, как у всей его семьи. Так вот, он пялился на тебя совсем уж гадко. Если ты поняла, о чем я, то я не хочу, чтобы мою мать похитили Харконнены и вдобавок еще и надругались над ней. Будь очень осторожна и не теряй бдительности, ведь нас обоих почти не охраняют.
- Эттан, милый, не мели чушь, - Йире подошла к сыну и обняла его. - Ты у меня, конечно, очень сообразительный, но тут уж от большого ума и предусмотрительности сочиняешь то, чего нет. Во-первых, даже если бы Харконнены и в самом деле вздумали сделать меня своей заложницей, из этого ничего бы не вышло - никаких военных тайн Дома Коррино я не знаю и ценности для твоего отца не представляю, чтобы барон смог у него что-то требовать в обмен на меня. Во-вторых, прокрасться в этот дворец и украсть кого-то из его обитателей - задача еще более сложная, чем сунуть руку в пламя и не обжечься, если не сказать - самоубийственная. В-третьих, мало ли кто на кого смотрел. Хотят смотреть - пусть смотрят дальше, пусть себе хоть мой портрет на стену повесят и целыми днями на меня любуются, благо это бесплатно, да и вообще это ничего не значит.
Эттан, вопреки ожиданиям матери, нахмурился еще больше.
- Вот об этом я и не подумал. Ты не нужна моему отцу, но Харконнены наверняка думают иначе, - он рассеянно поправил абажур на светильнике. - Если они тебя похитят, то потребуют у отца выкуп либо исполнение каких-либо их условий, но он только посмеется над тем, как его враги попали впросак. После этого Харконнены убьют тебя и пустят на консервы, ходят слухи о том, что у них на Ланкивейле есть целая фабрика по изготовлению кормов для животных из человеческого мяса. Или вообще превратят в свою игрушку либо даже продадут в дом удовольствий.
Йире, естественно, не собиралась рассказывать сыну о том, как весело прогулялась и потанцевала с Гансентом Харконненом, а перед этим жаловалась племяннику барона и Раднору на жизнь, и вместо этого лишь смущенно улыбнулась.
- Спасибо тебе, мой дорогой, что ты так обо мне заботишься и меня оберегаешь, - тихо сказала она. - Конечно, я постараюсь быть осторожной и бдительной. Ты тоже внимательно смотри, что кругом творится.
- У меня нет никого, кроме тебя, а у тебя - никого, кроме меня, ведь моему отцу мы оба совершенно не нужны, - Эттан встал и собрался уходить. - Поэтому я убью голыми руками любого, хоть Харконнена, хоть песчаного червя, если он посмеет причинить тебе вред, пусть он будет даже в сто раз сильнее меня. Я не дам свою мать в обиду выродкам-Харконненам.
Йире схватила сына за руку.
- Эттан, Ашиар Коррино не ошибся. Он действительно не твой отец.
УМРИ СЕГОДНЯ
Дела у герцога Ахиллуса шли хуже некуда.
Почти сразу же после окончания объявленного падишах-императором Ашиаром двухмесячного перемирия для подготовки к войне старшие офицеры Дома Атрейдесов доложили ему о том, что одна их база превратилась в груду обломков вследствие произошедшего по неизвестной причине взрыва горючего и боеприпасов, а также о нападении ордосских налетчиков на другую базу, повлекшем за собой значительные разрушения и потери среди личного состава. Герцог сильно расстроился, пусть и не подал виду: мало того что погибло много людей, так теперь еще придется изыскивать новые средства на покупку техники и строительство стен вокруг основной базы. Он понял, что обойтись без защитных сооружений все же не удастся, иначе все важные объекты и саму базу разнесет на осколки первый же ордосский танк. Поэтому он изменил свои планы и приказал заморозить строительство еще двух баз, чтобы пустить все освободившиеся деньги на укрепление основной. Всех людей с той базы, которую не так давно обстреляли враги, пришлось быстро перевести на основную, потому что денег на восстановление разрушенных сооружений у герцога не было, а для проведения строительных работ требовались люди. Среди них были Тоньо и управляющий, которых сразу после прибытия отправили заниматься укреплениями.
- А ты слыхал новость? - как-то раз сказал старик своему давнему знакомому, когда они вместе закручивали гайки на крепежах какой-то детали. - Генерал наш что-то странное творит. Дочку свою единственную, Кассандру, сюда приволок. С ума сошел!
- Здесь же война, - растерянно пробормотал Тоньо, в памяти которого разом всплыли пугающие картины недавнего ордосского нападения. - Зачем?
- Да говорит, будто дома у нас, на Каладане, за ней толком догляду не будет, у ней же матери-то нет и сестра старшая утонула. Помню, как плакали мы все, когда молодая госпожа Электра умерла, ее из воды рыбаки вытащили - вся такая синяя, холодная, а ведь при жизни была такая красавица, - сокрушался управляющий. - Если бы она замуж вышла, то могла бы за младшей сестренкой приглядеть, пока отец на войне, а теперь генерал Тирис Кассандру с собой привез, хоть тут и опасно.
- Так госпожа Кассандра, получается, сейчас здесь? - бывший садовник задал этот вопрос с деланным безразличием, как если бы говорил о погоде на Каладане, которая порой не менялась неделями, пытаясь ничем не выдать того, что дочь генерала ему отнюдь не безразлична. - Да, непросто ей, бедной, будет.