–Его придумали люди, верно? – спросила она с горечью. Аэт помолчал.
–Верно, – эльф положил руку на сверкающее крыло. – Слушай. Я буду внутри ящика. Привяжи канат к петле, взлети выше туч и осторожно поднеси меня к окну башни. Пока цепь одним концом находится в земле, молний не будет, поверь.
Драконесса несколько секунд сидела молча. Затем что-то сказала Гуркану на родном языке и с тоской оглянулась в сторону руин, где её ждала окаменевшая дочь. Молодой хан бросил на Аэта очень недобрый взгляд.
–Клянусь, Талия, мы присмотрим за твоей малышкой, – ответил он на общем языке. Хрипло вздохнув, драконесса расправила крылья.
–Верю, – она шагнула к ящику и быстро, двумя движениями привязала канат. Гуркан тем временем инструктировал нукера. Пока эльф укреплял цепь в нижней петле, воин подхватил второй конец и побежал в сторону ворот. С ним отправились другие нукеры; спустя минуту Аэт, Гуркан и драконесса остались наедине с жуткой тишиной мёртвого города. Все трое довольно долго хранили молчание.
Первым гнетущущее безмолвие нарушил эльф. Он проверял, хорошо ли держится цепь, сидя на корточках спиной к спутникам.
–Освобождая Ронненберг, вы предаёте товарищей, – заметил Аэт, не поворачивая головы. Гуркан ответил не сразу.
–Нет, эльф, – сказал он после долгой паузы. – Я не зря ждал восемь лет. Война давно выиграна, магам будет выгоднее заключить договор с победителями, чем искать в лесах Арнора последних партизан. Аэт тонко улыбнулся.
–Ты плохо знаешь магов. Они ненавидят, когда их ставят перед фактом. Многие жители Ронненберга присоединятся к вашим врагам лишь из чувства противоречия. Кроме того, подписать договор с Чёрной Ордой магам придётся на чужих условиях, а если они спасут остатки старых королевств – те с радостью отдадут спасителям всё, от золота до заложников. Гуркан покачал головой.
–Это уже не играет роли. Рано или поздно город всё равно будет освобождён, и лучше сделать это сейчас, когда наши армии сильны, а враги почти уничтожены. Эльф обернулся.
–Ронненберг посреди Чёрной Орды будет всего лишь осаждённым городом, – заметил он негромко. – Но тот же Ронненберг, после спасения Эравии и Арнора, станет править всеми землями нашего мира. Маги получат власть, о которой не мог мечтать ни один король в истории. Ты всё ещё сомневаешься, что они выберут? Внезапно ответила драконесса, до сих пор молча слушавшая беседу.
–Зачем же ты нам помогаешь?
–Я не помогаю вам, – коротко ответил Аэт. – Я спасаю город.
–Значит, ты принимаешь на себя кровь всех народов, которых уничтожат разгневанные маги? – крылатая прищурила глаза.
Эльф медленно выпрямился. Молчание длилось так долго, что стал слышен шорох песчинок, гонимых ветром по несокрушимому монолиту улиц.
–Я должен спасти город, – тихо сказал Аэт. – Нельзя проходить мимо нуждающихся в помощи.
–А если помощь нужна ядовитой змее, готовой ужалить после спасения? – резко оборвала драконесса.
–Это не имеет значения. Никому нельзя отказывать в помощи. Крылатая горько улыбнулась.
–Тогда почему ты отказываешься помочь нам? Аэт покачал головой.
–Я помогаю вам.
–Чем? – спросил Гуркан. – Если ты освободишь Ронненберг и спасёшь пленников подземелья, это будет помощь нам с Талией, лично. Но всем народам, победившим в войне, ты, Аэт – юноша ткнул пальцем в грудь эльфа – ты, лично, подаришь смерть.
Бессмертный отвернулся. Над мёртвой улицей повисло молчание. Наконец, изумрудная драконесса шагнула вперёд и склонила голову к эльфу.
–Освободи Ронненберг на час, позволь нам спасти пленников и вновь обрати город в камень, – сказала она мягко. – Ведь это не смерть. Спустя несколько лет, когда последние огни войн погаснут и опасности больше не будет, мы сможем вернуться сюда и дать магам свободу. До тех пор, спасение Ронненберга будет означать гибель миллионов, виновных лишь в том, что они родились не людьми. Аэт закрыл глаза.
–Я тоже не человек, – сказал он негромко. – И потому не берусь судить, кто больше достоен жизни – тысячи мирных горожан Ронненберга, или тысячи солдат ваших армий, несущих смерть и рабство целым народам. Он повернулся к драконессе.
–Сто сорок лет назад я увидел Ночь, – сказал Аэт, не раскрывая глаз. – Эльфы не бессмертны, дракон. Мы просто никогда не жили по-настоящему. Сто сорок лет назад, всего миг я был живым, и с тех пор медленно умираю, гнию в аду, которым стал для меня окружающий мир. Он поднял веки. Крылатая отпрянула, увидев в глазах эльфа мёртвенный синий блеск.
–Как всякий умирающий, я научился ценить жизнь, – негромко произнёс Аэт. – Только взглянув со стороны, можно понять, сколь многое нам дано с рождения. Он обвёл рукой каменный город.
–Здесь нет жизни и нет смерти, нет разума и нет эмоций. Нет времени. Я мог бы остаться здесь навсегда, это место лучше любого другого подходит бессмертному. Но я не бессмертен, я мёртв. Поэтому я верну жизнь этим людям, верну им право жить и умирать по своей воле.