Опоздание с развертыванием на букринском плацдарме значительных сил пехоты, артиллерии и танков, плохая организация выброски воздушного десанта позволили противнику подтянуть в район плацдарма крупные силы, зарыться в землю и усилить оборону проволочными заграждениями и минными полями. Из-за увлечения планом двухстороннего охвата и окружения киевской группировки противника на правом берегу Днепра силы Воронежского фронта стали раздергиваться между букринским плацдармом и участком севернее Киева (увод на север 5-го гвардейского танкового и 1-го гвардейского кавалерийского корпусов, распыление имевшихся запасов горючего и боеприпасов, раздергивание усилий воздушной армии). Все это вместе взятое и привело к тому, что наступательные бои наших войск в начале октября успеха не имели.
В начале октября Ставка Верховного Главнокомандования создала Воронежскому фронту организационные условия, которые облегчали планирование и проведение наступления в районе Киева. Передача 52-й и 4-й гвардейской армий из Воронежского в состав Степного фронта освобождала командующего Воронежским фронтом от забот о второстепенном для него кировоградском направлении, а передача из Центрального фронта 13-й и 60-й армий в состав Воронежского фронта позволяла объединить в одних руках управление действиями всех войск, уже переправившихся за Днепр и оперативно тяготевших к Киевскому району.
Командующий фронтом, стремясь как можно скорее начать наступление с захваченных на правом берегу Днепра плацдармов, без учета складывавшейся обстановки излишне сократил время на подготовку к наступлению. Первоначально войскам ставилась задача занять выгодное исходное положение для наступления на участке Ржищев, Канев к 25–26 сентября, а севернее Киева – к 27 сентября. Однако командующий фронтом вынужден был перенести срок начала наступления на 3–4 октября, но и к этому времени войска к наступлению готовы не были. В результате оно началось лишь 11–12 октября. Начало второго наступления с букринского плацдарма также было перенесено с 19 на 21 октября. Севернее же Киева наступление, намеченное на 20 октября, вообще не было осуществлено вследствие неготовности войск. Командование фронта, правильно стремясь использовать достигнутую в результате стремительного выхода к Днепру внезапность, в то же время не смогло обеспечить организованную подготовку войск к наступлению в короткие сроки.
Повторные и бесплодные удары с букринского плацдарма, неправильное использование танковой армии, ввод ее в бой одновременно с началом атаки пехоты по существу в качестве танков непосредственной поддержки пехоты, продолжавшееся рассредоточение сил фронта между двумя направлениями и отказ от принятия вовремя нового и смелого решения привели к тому, что октябрьская наступательная операция фронта успеха не имела.
После принятия 16 октября командующим фронтом решения повторить наступление на прежних направлениях, прежними силами и с прежними задачами ни о какой внезапности уже не могло быть и речи. При выполнении такого решения нужно было рассчитывать только на обеспечение решающего перевеса в силах и средствах на направлении главного удара с целью прорыва обороны противника на всю тактическую глубину и ввода своих подвижных войск в образовавшийся прорыв. Однако командующий фронтом при планировании операции не обеспечивал ее успешного осуществления, так как по-прежнему распылял свои силы на разных направлениях и давал такие сроки подготовки к наступлению, которые не могли обеспечить готовности войск.
На протяжении всего октября командование фронта пыталось коротким сильным ударом решить задачу прорыва тактической глубины обороны противника на фронте Ржищев, Канев. Однако равномерное распределение сил на букринском, а также на щученском и студенецком плацдармах, неудовлетворительная организация наступления и недостаток боеприпасов резко снижали силу этого удара, а глубокое построение обороны противника и трудная для наступления местность приводили к незначительным результатам наступления. На второй день наступления, как правило, сил уже явно недоставало, наступательные возможности войск быстро исчерпывались. Ширина фронта прорыва и задачи войск по глубине постепенно сокращались.
Штаб фронта в боевом донесении и оперативной сводке от 12 октября отмечал, что танковая армия была введена в бой после прорыва переднего края обороны противника, но это еще не означало, что прорвана вся главная полоса обороны немцев. В Советской Армии к тому времени уже существовали сложившиеся принципы использования крупных танковых соединений, данные в указаниях Верховного Главнокомандования и подтвержденные опытом войны. Эти указания запрещали бросать танковые соединения на не сломленнную артиллерийскую и противотанковую оборону противника или использовать их для борьбы с контратакующими неприятельскими танками – как это имело место 12 октября в районе села Ромашки, когда 7-й гвардейский танковый корпус вел бой со 100 танками противника. Нарушение этого принципа не вызывалось никакими особыми условиями действий на букринском плацдарме. Наоборот, условия обстановки требовали как раз ввода танковой армии в бой только после завершения прорыва неприятельской обороны.