В. Барашенков в статье «Эти странные опыты Козырева («Знание-Сила» № 3, 1992) писал: «Как воды точат камни, текущая сквозь Вселенную река времени ежечасно и ежеминутно влияет на происходящие в ней события, перераспределяет содержащиеся в ней энергию и информацию. На нашей, планете каждую весну рождаются бурные потоки времени, и живая природа, поглощая их, обновляется. Осенью же увядающие поля и леса всеми порами источают время, а кристаллизация жидкости в снег и лед интенсивно поглощает его». Козырев, по сути, был одним из первых, кто придал энтропии неотрицательный смысл. Понятно, что без ее роста не было бы творения, не было бы обновления. Одновременно он выделил время как главную силу сдерживающую рост энтропии вообще, т. е. во вселенском масштабе; силу, которая вечно будет препятствовать наступлению тепловой смерти; силу, дающую бесконечную энергию звездам, давно бы уже погасшим из-за выжигания «термояда». Он писал: «Время благодаря своим активным, свойствам может вносить в наш мир организующее начало и тем противодействовать обычному ходу процессов, ведущему к разрушению организованности и, производству энтропии. Это влияние времени очень мало в сравнении с обычным разрушающим ходом процессов, однако оно в природе рассеяно всюду, и поэтому имеется возможность его накопления. Такая возможность осуществляется в живых организмах и массивных космических телах, в первую очередь в звездах. Для Вселенной в целом, влияние активных свойств времени проявляется в противодействии наступлению ее тепловой смерти».
Русские вообще внесли, наверное, самый большой вклад в «отмывании» грустного энтропийного лика, в противовес западным ученым, половина из которых видела в ней бездушного и всесильного монстра, медленно убивающего всё (этим больше грешили католики), а другая половина — просто отрицательный фактор, с которым мы должны бороться в силу самого факта своего существования (тут доминировали протестанты). Но энтропия, как мы уже точно знаем, связана с информацией и энергией, и (вполне возможно) со временем. Информацией и энергией мы уже умеем управлять, пусть далеко не полностью. Осталось научиться управлять энтропией и мы сможем получать практически любые системы с наперед заданными свойствами, особенно такими важными как устойчивость и поступательный рост. Профессор А.Н. Панченков в 80-ых годах ХХ века показал, что энтропия — это некая относительная мера между порядком и хаосом, совершенством и дегенерацией, эволюцией и упадком. В своих работах «Энтропия» и «Энтропия-2» он сформулировал т. н. «принцип максимума энтропии», в которой определил ее не только как относительную меру упорядоченности, но (и это очень важно!) как время жизни структур в т. н. «виртуальной сплошной среде».[16] Было показано, что направление эволюции идет по пути создания структур с максимальным жизненным циклом, а тенденция к максимуму энтропии является тенденцией к максимальному жизненному циклу. Типовым примером является человек, чья средняя продолжительность жизни увеличивается вместе с прогрессом (притом, что здоровых людей, т. е. тех, чей организм работает упорядоченно, становится меньше). Или экономические структуры созданные человеком «…Этот факт эмпирически подтверждается, в частности, пирамидальным законом жизненного цикла экономических структур. Пирамидальный закон жизненного цикла экономических структур (компаний, банков и т. д.) является проявлением этой тенденции к максимальному жизненному циклу и максимуму энтропии[17]». А это как раз то, что нас интересует.
Если термин «энтропия» можно считать в основном реабилитированным, то практически тождественное по смыслу понятие «хаос», как и понятие «система», в глазах обывателя до сих пор имеет негативную окраску. Но сам по себе он ни негативен и ни позитивен. Точнее, он может быть и тем и другим, в зависимости от нашего умения им пользоваться, то есть управлять. Да, хаос как таковой запрещает многие вещи, разрывая жестко детерменированные (как казалось ранее) связи между прошлым и будущим. Но одновременно он дает возможность зафиксировать связи между явлениями считающимися совершенно независимыми. Это позволяет предположить, что в хаосе есть свой закон, своя структура. Точно как в тех народных приметах — люди наверняка замечали связи между явлениями, пусть причина превращалась в следствие далеко не всегда. Но иногда превращалась и это начали замечать. Почему иногда? А потому что у хаоса свои законы. Создатель теории хаоса Анри Пуанкаре писал: “Совсем незначительная причина, ускользнувшая от нашего внимания, вызывает значительный эффект, который мы не можем не заметить, и тогда мы говорим, что этот эффект вызван случаем. Если бы мы точно знали законы природы и положение Вселенной в начальный момент, мы могли бы точно предсказать положение той же Вселенной в последующий момент. Но даже если бы законы природы открыли нам все свои тайны, мы и тогда могли бы знать начальное положение только приближенно. Если бы это позволило нам предсказать последующее положение с тем же приближением, это было бы все, что нам требуется, и мы могли бы сказать, что явление было предсказано, что оно управляется законами. Но это не всегда так; может случиться, что малые различия в начальных условиях вызовут очень большие различия в конечном явлении. Малая ошибка в первых, породит огромную ошибку в последнем. Предсказание становится невозможным, и мы имеем дело с явлением, которое развивается по воле случая”.[18]
16
См. также более подробно — Садченко К.В. «Эволюционная экономика: Проблемы и противоречия теории и практики». М. 2001. и «Эволюция экономических систем» (фрагмент из книги «Диалоги взаимодействия цивилизаций Востока и Запада: Альтернатива на XXI век. М. 2001.)
17
Садченко К.В. «Энтропия и пирамидальный жизненный цикл экономических структур». М. 2004
18
Цитата из книги А. Пуанкаре «Наука и Метод» М. 1953 г. (Английское издание Henri Poincare «Science and Method», London, 1919).