Но и после победы христиане вынуждены были продолжить самоорганизацию, ибо на победном пути изначальное учение Христа неизбежно впитало и массу концепций других доктрин. Христианство было молодой открытой системой, вливающиеся в нее массы меняли характер и содержание. Вся борьба первых веков его существования, грызня на Вселенских Соборах, анафемы и т. п. — это борьба за догматизацию тех или иных положений, борьба за концептуальный порядок, борьба за уменьшение внутренней энтропии. Это позже, после Великого Раскола 1054 года, а тем более после начала Реформации, противостояние «ересей» превратится в противостояние государств. Причем обратите внимание на «завзятость» этой восточной религии: каждая вновь возникающая ересь сама претендовала на роль абсолютной догмы и в случае победы все остальные трактовки автоматически запрещались, а их носители уничтожались. Но в позднюю античность государств уже (или еще) не было. Шла битва за мозги, ибо во время взлета и упадка религиозных доктрин войны выигрывает тот, кто выигрывает именно такие битвы. Измените мышление — все остальное изменится само собой! Опять-таки напомним, с чего «горбатый» начал «перестройку». С заявлений о «новом мышлении». Мысль движет материю — это знали еще римляне.[28] Вот почему еретик, а не убийца, грабитель или извращенец, всегда есть главный враг любой религии и вообще любой тоталитарной секты, любого тоталитарного государства. Еретик — это дезорганизатор догматического доктринального порядка, дезорганизатор мозгов. Еретик, этот тот, кто работает на рост внутренней энтропии системы, причем самым эффективным образом. А христианство, став госрелигией, само стало государством и всё что происходило на «религиозном поле» автоматически откликалось на светском… И если торжество христианства завершилось тем, что короли приезжали целовать руки папе и испрашивать разрешения взойти на престол, его упадок, о котором и пойдет речь, понятное дело, начавшийся в идеологической цитадели — папском Риме — поразительно напоминал закат Рима языческого. Это не совпадение, это типовая схема заката арийской системы содержащей внутренний изъян. Рост прекратился, а инстинктами папы еще по-настоящему не научились жить. Точнее — разучились.
Почему мы говорим именно о христианском факторе в функционировании арийской системы? Да потому что развитие большинства интеллектуалов «нашей эры» начиналось именно с усвоения христианских представлений. Мы все, даже те, кто позиционирует себя как атеиста или сатаниста, не лишены христианских наслоений. Такие ненавидимые церковью «антихристы» как Вольтер, Наполеон, Гегель, Дарвин и Ницше в молодости были вполне законченными христианами. Простая логика и изучение их интеллектуального роста показывает: достигая определенного уровня мироощущения, религия оказывалась им не нужна, хотя вполне можно заключить, что они признавали существование Бога вообще. Бог не мешает интеллектуальному развитию, ибо он, как одна из сил, — тоже часть мирового процесса. Они выросли из религии, как предложенной извне концепции связи с Богом. Кэрри Болтон[29] довольно точно оценивал ситуацию, когда говорил что: «… несмотря на огромный ущерб, который христианство нанесло Европе, несмотря на то, что Европу увели в сторону от ее исторического пути, этот процесс не был односторонним. Воля крови выплеснулась вовне, и христианство в свою очередь подверглось воздействию европейской расы и культуры. Возникло готическое христианство, вновь выражающее старые языческие традиции чести и долга в форме «рыцарства». Слово «христианин» стало синонимом европейца, особенно по отношению к «чужакам», таким как мусульмане или евреи. Посвященные «христианские» учителя, такие как Майстер Экхарт выражали по существу национальные германские мистические концепции. Цеховые мастера оставляли свои языческие «масонские отметки» (в том числе пентаграммы и руны) на кафедральных соборах, которые строили.
29
Кэрри Болтон (Kerry Bolton), новозеландский правый, вполне возможно что из-за своей отдаленности от центра мировых событий демонстрирует незамутненный взгляд. Все приведенные цитаты взяты из его статьи «Диалектика действия: использование врага в собственных целях»