Мы говорили, что все логические операции изначально сводятся к трем простейшим — сложению, умножению и вычитанию, но существует более сложные функции через которые, наоборот, можно выразить все простейшие, т. е. вместо трех простейших, мы получаем одну, но немного более сложную. Одной из таких функций является т. н. «штрих Шеффера» или «отрицание конъюнкции» (И—НЕ). Фон Нейман математически доказал, что с помощью элементов, реализующих «штрих Шеффера» даже при том что каждый элемент функционирует ненадежно, тем не менее, можно построить любую логическую функцию, которая будет надежнее чем схема сделанная из обычных элементов. Да, такая схема получается несколько избыточной, но при её оптимизации избыточность минимизируется, а в электронном варианте «штрих Шеффера» реализуется на том же числе дискретных деталей что и обычные логические элементы.
Клод Шеннон изучив выводы фон Неймана, издал уже более прикладную работу: «Надежные схемы из ненадежных реле»,[292] где не только разработал более эффективную систему в смысле числа требуемых элементов при условии надежности всей схемы, но и открыл перспективное направление исследований асимптотической оценки сложности подобных схем.
В общем, если вы не ничего из вышесказанного не поняли, что вполне допускается, объясним всё еще проще: Фон Нейман придумал своеобразный способ компенсации ошибок: «В сложной системе с длинными цепями из возбуждений-реакций возможность ошибки в основных органах делает реакцию внешних выходов ненадежной, т. е. лишает ее значения если не введен некоторый контрольный механизм, предотвращающий накопление этих основных ошибок». А накопление ошибок — это та же самая информационная энтропия, которая быстро сведёт все вычисления не нет, если ее не компенсировать.
Каждый может пусть и бессознательно, но все же сработать против системы. И ариец и неариец. А может и сработать сознательно. Это нужно постоянно иметь в виду. Но наш организм как раз и представляет такую систему, притом, что может функционировать вполне надежно. Мы приводили пример, что самый оптимальный из возможных вариантов функционирования органов достигается в молодости, хотя вести разговор об их безупречном функционировании не приходится. Т. е. период нашего максимально надежного функционирования — это просто удачное сочетание стратегий развития каждого органа которое приходится на конкретный возрастной период. Но это на уровне одного человека, «душа» которого, как известно, «потёмки» и который может «сыграть» как угодно — за себя и против себя, за свою нацию и расу или же против неё. Конечно, человек совершает эти действия под давлением тех или иных обстоятельств и почти всегда эти обстоятельства системные, а в наше время, когда количество связей резко возрастает, воздействие системы будет тоже только возрастать. Но ведь реле и лампы в компьютерах тоже ломались не просто так, поломка — всегда следствие ряда причин. Винер специально отмечал, что: «Достоинство кибернетики состоит в методе исследования сложных систем, ибо при изучении простых систем кибернетика не имеет преимуществ /…/ Предмет изучения кибернетики—способы поведения объекта: она спрашивает не «что это такое?», а «что оно делает?». Поэтому свойства объекта являются названиями его поведения. Кибернетика занимается всеми формами поведения, поскольку они являются регулярными, или детерминированными, или воспроизводимыми. Материальность не имеет для нее значения, равно как соблюдение или несоблюдение обычных законов физики». Сказанное может показаться несколько самоуверенным, но весь наш опыт показывает, что это именно так. Полезен в принципе только тот, кто работает на свою систему, в нашем случае — на свою расу (как частный вариант — на свою нацию) и можно легко доказать, что не имеют никакого значения его внутренние мотивации. Если толпы молодых и здоровых бомжей бродят по улицам и «стреляют» у прохожих деньги на еду и на выпивку, мы задаем себе кибернетический вопрос: «а что они делают?» и приходим к выводу об их тотальной избыточности, но если мы их заставляем любым энергетически выгодным способом работать на свою расу, к примеру, строить дороги или добывать руду, то теперь ответить на вопрос «а что они делают?» будет очень легко — они работают на свою расу, они не избыточны. Так, подобрав подходящую функцию для формально ненадежного элемента (бомжи), мы превращаем их в надежный. Мы повышаем их качество и повышаем качество системы. Да, скорей всего управление бомжами потребует некоторого увеличения карательного аппарата, т. е. введения незначительной избыточности, но если избыточность будет окупаться её можно допустить. А если они неспособны работать на расу в принципе, то не имеет никакого значения способ которым они будут исключены из системы. Как залипшие реле и потерявшие эмиссию лампы. И такой расклад можно провести для любой социальной прослойки. Кто-то скажет что эти модели попахивают волюнтаризмом и тоталитаризмом, но любая оптимальная организация тоталитарна по своей сути.[293] Наука отражающая законы природы ведь тоже тоталитарна, в ней допускается только то что не противоречит ее законам, иначе она тут же превращается в шарлатанство. И такой тоталитаризм вполне совмещается с духом арийской языческой свободы. Ведь свобода это не только право делать то что хочешь, это еще и способность не делать того что нельзя. Не делать того, что ведёт к собственной деградации и деградации своей расы. Второе условие гораздо важнее чем первое, ибо для его выполнения требуется сила. И как оно будет достигнуто — тоже не имеет никакого значения, ибо затраты окупятся в любом случае. Здесь любой цены не жалко.
292
C. E. Shannon and E. Moore, «Reliable circuits. from unreliable relays» Русское издание, «Надежные цепи из ненадежных реле» Кибернетический сборник, Москва, 1960. Шеннон совместно с Е. Муром занимался повышением надежности релейных цепей на работу которых сильно влияли шумовые помехи. Достигалось это все тем же введением избыточности из дополнительных элементов каждый из которых был ненадежен. Шеннон трансформировал свои выводы относительно борьбы с шумом к анализу ситуации на фондовом рынке, в частности, к вопросу оптимальной стратегии инвестиций, в которой роль «зашумленного канала» выполнял нестабильный рынок ценных бумаг и соответствующие ему временные ряды. Целью задачи, понятное дело, была максимизация выгоды.
293
Подготовка любого высокосистемного коллектива почти всегда подразумевает тоталитарные методы. Разве футбольная команда не тоталитарна? Разве там тренер не дает четкие задания каждому игроку, а потом требует их исполнения? А тренировки каждый день, соединенные с жесткими нормами спортивной дисциплины? А современные корпорации — ведь там тоже все четко расписано, а ранговые и статусные критерии выдерживаются очень строго. Но может ли кого-то победить «несистемная» команда? Так что слово «тоталитарный» изначально не несет в себе ничего отрицательного, в нашей трактовке тоталитаризм — это метод достижения цели и ничего более.