Как мы видим, Гитлер действовал наиболее верным способом, никуда не отступив от научной схемы, притом, что он сам никаких университетов не заканчивал. Вот это и есть понимание ситуации. Задумав резко вынести энтропию, он выбрал именно те категории, что максимально работали на её рост, обеспечил места её оттока и еще до прихода к власти подготовил структуру могущую действовать в возможном хаосе максимально организованно.
Куда более масштабно действовал Сталин. Правда, его действия не были столь четкими и выверенными как у Гитлера, но не столько из-за недостатка «творческого мышления», сколько из-за большей сложности СССР в сравнении с Германией. Сталину приходилось действовать с гораздо большим числом переменных, но сами действия тоже можно оценить как вполне оптимальные.
Итак, пока Гитлер рвался к власти, Сталин проводил четыре широкомасштабных и четко взаимосвязанных мероприятия: индустриализацию, коллективизацию, дехристианизацию и укрепление личной вертикали власти. Притом, что всё это делалось в стране с куда большими масштабами чем германские, удавалось обойтись без внешних эффектов вроде поджогов Кремля с целью обвинить троцкистов или еще кого-то. Более того, удалось избежать не то что народного бунта, но даже сколь либо серьезных проявлений недовольства.[319] Да, были убийства партийных комиссаров, было вредительство со стороны не желающих вступать в колхозы, были диверсии на заводах, но все эти акции являлись не более чем фоновым шумом. По сути, колхозы — новая форма крепостного права — была восстановлена в удивительно короткие сроки без организованного массового сопротивления. Почему? Да потому что отток энтропии был грамотно организован. Коммунистические вожди понимали, что проводить коллективизацию и индустриализацию по отдельности нельзя. Куда выбросить миллионы лишних крестьян с колхозов, где вместо маленьких наделов — одно общее поле? Куда скоро сотнями тысяч пойдут трактора. Они ведь всю страну разнесут! Поэтому одновременно (тоже с 1928 года) осуществлялась индустриализация. По дореволюционному опыту было известно, что уехавший в город, в село больше никогда не вернётся. И не потому что там жить легче, но потому что в городе жить удобнее. Вот почему возможный рост внутренней энтропии на селе полностью компенсировался ее оттоком в города.
Но в городах нужны не только рабочие. Невиданные темпы промышленного роста в 20–30 % в год требуют множество специалистов. И вот уже двадцатилетний деревенский Вася, сбежавший с колхоза в город и показавший себя смышленым парнем, назначается бригадиром, затем через год-два — мастером, затем его отправляют подучиться на вечерний факультет соответствующего ВУЗа и вот он уже в 25 лет начальник цеха, в 28 — замдиректора завода, в тридцать (после расстрела директора-троцкиста за вредительство) — директор. К 32–33 годам, бывший Вася — уважаемый человек, начальник главка или ответственный работник ключевого наркомата. У него не корова и лошадка развозящая навоз по полям, а черный авто и большая квартира с прислугой. А ведь его дед крепостным был! Мог ли он так подняться при царе? Вы думаете приведенный пример — редкость? Да таких примеров — десятки, сотни тысяч. И они еще не самые впечатляющие. Посмотрите на многих ведущих сталинских наркомов. Дмитрий Устинов — в 32 года нарком вооружений. Вячеслав Малышев — в 38 лет заместитель Сталина, Алексей Шахурин — в 36 лет нарком авиационной промышленности. И это — без всяких блатов, связей, «волосатых рук», нацменовских кланов, кумовства и взяток. Именно эти сталинские выдвиженцы, реальный пассионарный элемент тех времен, стали опорой режима, эффективной вертикальной системы. В колхозах тоже возникла своя градация. Бывший безлошадный бедняк становился председателем, кто-то поехал в город учиться и вернулся главным агрономом, кто-то стал сельским врачом, кто-то учителем или зоотехником. Так частично снималось внутреннее напряжение. Частично. И вот почему.
Мы сравнили Гитлера и Сталина совсем неслучайно. Посмотрите, какой процент населения затрагивали гитлеровские и сталинские антиэнтропийные мероприятия. Как ни крути, сумма всех гомосеков, коммунистических лидеров, издателей порнолитературы, «общечеловеческих журналистов» и религиозных сектантов, пацифистов и пропагандистов дегенеративной музыки, составляла единицы процентов. Их нейтрализация прошла безболезненно и даже встретила понимание основной массы здорового германского населения. Сталин бил по целым классам и в первую очередь по генетической основе нации — крестьянству. Да, кое-что давал взамен. Выдвиженцы становились его союзниками, пусть и временно, пока система была сильной. Но этот удар не могли ни забыть, ни простить, даже притом, что многим он дал старт к новой, гораздо более достойной и обеспеченной жизни. Должно было смениться как минимум одно поколение, поколение, которое не помнило бы всего этого. Гитлер пришел к власти в стране, где был выскооэнтропийный элемент, он его убрал. Сталин сам пошел на усиление энтропии, пусть это было и вынужденной мерой, но потом он же вынужден был бороться с её последствиями. И это ему вспомнили. 22 июня 1941 года. Впрочем, теперь уже Сталин переиграл Гитлера и тех кто его так сильно ненавидел внутри страны. Как это ему удалось с позиции теории систем, мы поговорим в следующей главе, тем более что этот вопрос выходит за рамки нынешней темы.
319
Как Сталину удавалось проводить столь радикальные реформы и одновременно поддерживать стабильность в стране (системе) объясняет А. Зиновьев в книге «Сталин — нашей юности полет». М.: ЭКСМО, 2002. Показательно, что в молодости Зиновьев отсидел срок за подготовку покушения на Сталина. Тем не менее, он показывает что сталинская эпоха была по-своему целостной и в общем весьма полезной и продуктивной.