Такими вот методами, при Сталине были заложены основы многих национальных элит, но Сталин умер и тут же умерло его дело, как и дело создаваемое его любимыми Иваном Грозным и Петром Первым. Первый не уберег страну от Смуты, второй создал перманентный кризис императорской власти и подготовил все основы для прихода большевиков. Ленин так и говорил про Петра: «большевик на троне». Нет, само собой первые годы и даже десятилетия внешне ничего не было заметно, все-таки большие империи очень и очень инертны. Но процесс пошел и смысл его состоял в следующем: выделение из общей советской системы отдельных национальных систем уровень упорядоченности которых непрерывно рос, в то время как уровень упорядоченности общей системы падал. Главная причина падения упорядоченности — отсутствие имперсокообразующей нации, собственно, так и задумывалось; цементом империи должна была стать партия, но партия сама состояла из людей разных рас, национальностей и религиозных убеждений, а при таких исходных данных она просто не могла быть единой, её видимое единство было только вопросом времени, причем недолгого, а мотивацией служил инстинкт защиты своих привилегий перед собственными бессознательными массами.[444] Хрущев понимал, что его власть не та что у Сталина, он ведь не был способен уничтожать своих противников. Его власть — это компромисс, причем компромисс на более низком чем у Сталина уровне. Это означало одно: властью нужно делиться, т. е. сознательно идти на ее ослабление. И он поделился, начав создание совнархозов (региональных центров управления хозяйством) и назначением на должность первых секретарей ЦК республик только представителей «титульных наций»,[445] т. е. наций составляющей большинство в республике. Это и была прелюдия к распаду СССР именно по республиканскому, а не по какому-то другому принципу. С совнархозами Хрущев преследовал еще одну цель: выдавить из центра на периферию славянский элемент, начавший усиливаться после войны. Вакантные места в Москве заполнили инородцы, после чего Совнархозы были ликвидированы как «неэффективные». Через 30 лет инородцы станут главным мотором разрушения. Славяне, в массе своей имевшие боевой и хозяйственный опыт, остались на периферии. С «титульными» первыми секретарями даже формально обесценивался главный имперский принцип — руководить должен только человек главной имперско-образующей нации, в более общем случае — человек Москвы. Могут возразить, что в СССР как и в позднем Риме все имели гражданство и каждый мог занять любой пост. Это действительно так. Но вспомним, что началось в Риме, после того как Каракалла (кстати, межвидовой гибрид!) ввёл это самое гражданство? Его, безусловно, нужно было вводить, ибо Империя полностью утратила динамизм, требовалась свежая кровь, но допускать инородный и межрасовый элемент на императорское кресло было сродни самоубийству. Которое и состоялось. Допустим, если бы председателем ЦК компартии Украины назначили бы туркмена, а председателем ЦК компартии Туркмении эстонца, это можно было бы как-то понять. Но назначать руководить национально-территориальными формированиями представителя местной «фауны» и при этом надеяться на нерушимость империи, можно только находясь на очень глубокой стадии маразма. Это примерно то же, что доверить зекам охранять других зеков, выдать им оружие (для улучшения охраны) и искренне надеяться, что они вместе всё-таки не сбегут. Впрочем, шансы на оправдание надежд существенно повысятся, если обеспечить на зоне качество жизни гораздо более высокое чем на воле. Хотя чему удивляться? В стране, где лучшие этнографы гнили по зонам и концлагерям, где национальные вопросы, национальная психология, были абсолютно запретной темой, где лидерами становились только (в лучшем случае!) самые прожженные и беспринципные политические интриганы, а то и вообще слабые компромиссные фигуры, в принципе не могло родиться научно обоснованной концепции устойчивого государственного устройства. Российская Империя, будучи формально единой страной (кроме среднеазиатских эмиратов, имевших призрачный суверенитет «гарантированный» Англией), развалилась именно по национальным, а не по каким-то другим образованиям. Биология и информационная близость опять брала вверх. Никаких уроков «из прошлого» сделано не было. И если Ленина мы как-то можем оправдать за его проект образования СССР как «союза свободных народов», все-таки власть большевиков при нём была слабая, то сохранение Сталиным подобного статуса выглядит весьма и весьма странным, ведь Сталин в умах многих имперско-озабоченных выглядит эталоном русского (sic!) националиста-государственника. Наиболее правильным будет предположить, что даже Сталин не рисковал идти против национальных элит. Да, выслать в казахскую степь каких-нибудь немцев Поволжья или кабардинцев — куда ни шло, но упразднить союзные республики как таковые, представлялось неосуществимым, тем более что за прибалтов, кавказцев и, может быть, среднеазиатов вступились бы Америка с Англией, а они Сталину были ой как нужны, во всяком случае, до 1946 года. А после? После было не до республик. После нужно было готовиться к решающей схватке, причем не с Америкой, а со своими подельниками. Её дряхлый пахан Коба проиграл. Но и про республики он не забывал: Украину и Белоруссию сделал членами ООН, формально подтвердив их полностью независимый статус. Это им тоже пригодилось — после распада СССР не надо было вступать в ООН. Любопытно, но первой акцией постсталинского Политбюро стало физическое устранение наиболее влиятельного нацмена — Берии, вместе с окружением, разумеется. Напомним, что Берию патологически ненавидела армия (т. е. структура почти на 100 % славянская), а расстрельная команда вообще состояла из генералов — случай невиданный в истории расстрелов.[446]
444
При Хрущеве возобладал следующий вариант управления страной. Первый секретарь компартии республики — представитель титульной нации, второй секретарь — русский. Но это еще не всё. Сами республики имели разный уровень представительства в высших эшелонах. У самых «высокоранговых» — Украины, Белоруссии, Казахстана, Грузии, первые секретари — члены Политбюро, у менее ранговых — Узбекистана и Азербайджана — кандидаты в члены Политбюро, у остальных — всего лишь члены ЦК. Хлебные должности тоже распределялись по рангу. Был секретарь ВС Георгадзе, у которого после смерти нашли чуть ли не 2 тонны золота, после него пришел Ментаташвили. Тоже грузин. Был Пельше, вместо него назначили Пуго. Тоже латыш. И т. д. Горбачев придя к власти резко нарушил устойчивость этой системы, начав действовать по схеме «не по рылу каравай». Так Шеварднадзе был назначен Министром Иностранных дел (а эту должность занимали только русские типа Молотова и Громыко или евреи вроде Чичерина и Литвинова), латыша Пуго «поставил» на МВД, а азера назначил запредом Совмина. Система зашаталась, впрочем Горбачев на это пошел сознательно
445
Трудно сказать, зачем Кремль назначал русского второго секретаря? Может для того чтобы следил за первым и докладывал в Москву? Тогда судя по тому как события развернулись позже, можно сказать что «второй русский секретарь» был полностью лояльным к нацменам и если и докладывал в Москву, то только то, что было нужно местным элитам. Вообще, эта должность считалась очень удобной. Привилегии почти как у Первого секретаря, но при этом ты ни за что не отвечаешь. Когда же Горбачев пошел на назначение русского первым секретарем компартии Казахстана, местная партийная элита спровоцировала «волнения пьяных подростков на национальной почве». Москве давали знать, что она тоже должна жить по «понятиям», хотя ни в каких законах «многонациональной страны» не было прописано что ту или иную должность должен занимать индивид определенной национальности. У нас, как известно, все нации равны. Но «понятия» в элите, как мы уже говорили, стоят намного выше закона.
446
Правда, бывали и исключения даже из этого, казалось бы непоколебимого правила. Изучив биографии партийных лидеров брежневской поры я уверенно могу назвать двух порядочных людей — члена Политбюро Федора Кулакова и первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии Петра Машерова. Поразительно, но за годы правления Машерова в Белоруссии не было ни одного коррупционного скандала, а они тогда уже вовсю сотрясали все республики, комиссии партийного контроля не успевали проверять. Кулакова нашли мертвым в своей квартире в ночь с 16 на 17 июня 1978 года. То ли убийство, то ли самоубийство — правды мы никогда не узнаем. Вместо него кандидатом в члены Политбюро стал некто М.С Горбачев. Машеров в 1980-ом году погиб в более чем странной автокатастрофе.