По оставленным в сумке с неразорвавшейся бомбой вещдокам, сыщики в кратчайшие сроки вычислили и задержали всех террористов. Как только стало стопроцентно очевидно что все трое — армяне, произошло весьма знаковое событие — начальнику следственной группы сделал звонок первый секретарь армянской компартии Демирчян и в ультимативной форме потребовал «остановить беспредел устроенный московскими следователями» в «его республике». Скорее всего, он пытался дозвониться и до Брежнева, но злые языки утверждают, что «Лёня» в это время в очередной раз релаксировал в реанимационной палате и никакого влияния на ситуацию оказывать не мог. Впрочем, Демирчян был услышан. Министр внутренних дел Армении Юзбашьян, прибыл в Москву и обговорил план действий с Андроповым. Генерал КГБ Бобков вспоминает: «…мне стало известно об этом странном поведении председателя КГБ Армении Юзбашьяна. Он тщательно скрывал от руководства КГБ СССР информацию о действиях в республике представителей международной армянской террористической организации — Армянская секретная армия освобождения Армении «АСАЛА», созданной взамен «Дашнакцутюн». Именно этой организации принадлежит разработка взрывов в Московском метро».[450] Поразительно, но речь уже велась об освобождении задержанных под подписку о невыезде (!), хотя доказательств хватило бы не на одну банду. Сложные комбинации московских и местных гэбэшных элит закончились тем, что на квартире у одного из подозреваемых была найдена схема взрывного устройства. Террористов тихо вывезли в Москву, куда вскоре вылетел и Демирчян. Нет, не для разговора с Брежневым, а на празднование очередной годовщины захвата власти большевиками.
Итак, дело раскрыто. Теперь террористов ожидал советский суд, а он — самый гуманный в мире, не случайно ведь СССР держал первое место в мире по числу заключенных на 100 тысяч человек. И тем более не случайно, что каждая вторая советская семья сталкивалась с тюрьмой или зоной, либо с внутренней, либо с внешней стороны колючего орнамента. И уж совсем закономерно, что даже генсеки и президенты использовали и используют в своих выступлениях блатной жаргон.
Суд хотели сделать открытым, все-таки взрывы в московском метрополитене тогда не были столь часты как сейчас. Но кто-то резонно заметил, что нельзя в многонациональной стране проводить суд над террористической бандой состоящей из одной нации. Даже Сталин себе такого не позволял. Всякие «троцкисты-зиновьевцы» для очередного показательного процесса всегда набирались из разных народов. Только один раз, в 1953 году, евреи в деле врачей были обозначены как таковые, но мы хорошо помним чем это дело закончилось для самого Сталина: он умер именно тогда когда надо было. Вот если бы в банде было 2 армянина, один русский и один молдован, процесс бы провели. Наверное, Сталин бы так и сделал, произойди теракты в его время. К армянам еще кого-то бы «прикрепили» и устроили бы показуху на человек 50–70, из которых 40 бы расстреляли, а остальных отправили в каторжные зоны на 10–15 лет. И митинги на заводах и в парикмахерских с требованием «смертной казни подлых убийц» — тоже бы провели. Сталинские адвокаты, как и полагается, вместе с прокурорами требовали бы смертной казни. Здесь же суд совершенно справедливо был бы воспринят как «суд над армянами». Причем как самими армянами, так и всеми остальными. Вот что было страшно, ибо подрывалась пусть видимая, но все-таки устойчивость системы. И как в этот расклад вписывался бы термин «советский народ»? Если бы армяне взорвали метро в Ереване, можно было бы инициировать процесс, причем как сугубо внутриармянское дело. Кстати, за пределами Армении оно не получило бы никакого резонанса, в этом можно быть уверенным. Ведь формально у нас все нации равны. Этого боялась армянская элита. Этого боялась и московская. Армения и так считалась «оппозиционной» республикой, наряду с Грузией и Прибалтикой, и накалять там обстановку Москва не желала. Как ни странно, «информационная блокада» дела была совершенно оправдана в «имперской перспективе». Если все нации равны в правах, то они должны быть равны и в отношении к ним, это тоже залог пусть относительной, но все же устойчивости многонациональной системы. Политика — превыше всего!
Суд, впрочем, прошел. 64 тома дела были заслушаны за 4 дня. Еще через 4 дня объявили смертный приговор всем участникам, а еще через 5 дней террористы были ликвидированы. Самым забавным эпизодом на суде была проникновенная речь организатора группы Степана Затикяна, назвавшего СССР «жидороссийской империей». Знала кошка, чье мясо ела! Никаких сообщений на эту тему, кроме незначительной заметки в газете «Известия», не делалось. Армянское руководство само собой сделало всё необходимое. По указанию Демирчяна, ни одна газета выходившая на армянском языке, не опубликовала сообщения ни о самом теракте, ни о приговоре террористам. Обратим внимание на скорость исполнения. При Сталине, правда, «исполняли» еще быстрее, иногда сразу после оглашения, но казалось бы при добром коматозном четырежды герое СССР Брежневе ситуация должна была измениться.
450
Цитата их книги Ф. Раззаков «Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917–1991 гг.)» М.: ЭКСМО, 1997.