На дороге валялись искареженные и перевернутые автомобили, сожженные орудия и почерневшие от огня трупы.
Иоси увидел перед собой центральный корпус Резиденции и свернул с магистрали на большой цветник перед фасадом. Неподалеку стояли два танка и били по Резиденции прямой наводкой. Фасад курился черным дымом.
Иоси приготовился штурмовать Резиденцию и хотел было уже скомандовать всем, в том числе и танкам, прекратить стрельбу, чтобы при атаке не попали под огонь свои. Он оглянулся, недоумевая, куда подевались его бронетранспортеры. И тут увидел, что его машины вовсе не свернули вслед за ним на цветник, а проскочили мимо, в направлении Антенны. Это было первое недоразумение, результат скоропалительного инструктажа. Иоси знал, что слишком поздно оста-навливать и заворачивать к Резиденции бронетранспортеры. Теперь лишь оставалось выяснить, кто находится поблизости, и найти хотя бы горсточку людей, чтобы вместе с ними атаковать Резиденцию. Он осмотрелся и подле себя обнаружил водителя, фельдшера, связного, стрелка, а также двух штабистов. Негусто…
Иоси собрал одиннадцать человек и пошел с ними в атаку. Перебежками от дерева к дереву ему удалось добраться до убежища возле цветника. Здесь он швырнул гранату в легионера, удиравшего в его сторону, а затем, под прикрытием огня бронетранспортеров, достиг входа в Резиденцию.
То были огромные дубовые двери, придававшие входу царственное великолепие. Они были на запоре. Иоси немедленно вызвал подрывника Шмулика (парашютист-ветеран, участник ответных операшш), и он прикрепил взрывчатку к дверям.
Мощный взрыв потряс резиденцию. Двери выбило и разорвало. Во все стороны полетелеи куски горящего дерева. Холл и коридор наполнились удушливым черным дымом, затянувшим весь вестибюль.
Иоси с бойцами ринулись внутрь. Огромная баррикада нагроможденной мебели перекрывала доступ в Резиденцию. Мебель развернуло и расшвыряло взрывчаткой. Разведчики прокладывали путь через обломки столов, кроватей и полок, тонувших в дыму и преграждавших дорогу. Им удалось одолеть эту баррикаду и вырваться в боковые коридоры с симметричными рядами дверей. Перебегая от двери к двери, они убеждались, что все они заперты и вскрыть их не просто. Не тратя времени, они принялись через окошки, имеющиеся в каждой двери, швырять в запертые комнаты гранаты.
Большая часть нижнего этажа была захвачена очень быстро.
Одна из комнат в конце коридора была открыта. Оттуда навстречу разведчикам неслись крики на английском: «Не стреляйте, не стреляйте!» Там находились около тридцати служащих ООН, оказавшихся в ловушке между двумя воюющимим сторонами. Были среди них и женщины с детыми, забившиеся в угол, ошеломленные и подавленные. Заговорив одновременно, они пытались объяснить, что не принадлежат ни к одной из враждующих сторон и что иорданцы завладели Резиденцией против их воли и желания.
«Их спас опыт, — говорит Гершон, командир бронетранспортера, посоветовавший им оставить дверь открытой. Если бы они заперлись, туда полетели бы гранаты».
Иоси начал их успокаивать. «Сидите спокойно, мы не причиним вам никакого вреда, — сказал он. Я обещаю, что мои солдаты позаботятся о вашей безопасности».
Он оставил с ними одного из разведчиков, а сам вернулся и нырнул в непроницаемый дым, к этому времени заполнивший весь этаж. Закончив осмотр первого этажа, Иоси бегом поднялся на второй, оттуда — на третий. Там, в конце одного из коридоров, навстречу Иоси выбежал солдат, крича: «Осторожно, здесь тоже люди ООН!»
Весь в поту, ссадинах и копоти, Иоси вошел в самую крайнюю из комнат, и перед ним предстал глава наблюдателей ООН на Ближнем Востоке, генерал Од-Бул, который сидел на полу в окружении десяти офицеров. Посреди всей сумятицы, огня, дыма и крови это был, пожалуй, самый спокойный человек.
— Я узнал его по газетным портретам, — рассказывает Иоси. — Он и его люди были доброжелательны и спокойны. Я сказал им: «Не вставайте с пола — можно угодить под пулю снайпера. Я отвечаю за вашу безопасность. Оставайтесь на месте».
— Вы оказались весьма проворными, — заметил офицер ООН одному из разведчиков.
Сам Од-Бул выразил желание немедленно связаться с штабом ООН в Нью-Йорке.
Иоси вынужден был его покинуть, выставив здесь тоже охрану. Од-Бул приветствовал часового на иврите — сказал ему «шалом». Он не переставал указывать на портрет норвежского короля, висевший на стене, и спрашивал, что же будет дальше.
— Все будет в порядке, мистер Бул, — ответил ему часовой. — Это не ваша война, а наша (адъютант Була покосился на разведчика, позволившего себе назвать Була мистером, а не генералом).