- Через тридцать лун мы начнем, - сказал король Фригамы сиру Готу, когда тот приблизился. – Ты отправишься в горы, Шон. Соберешь там всех, кто способен держать оружие. Пусть спускаются на равнину и разбивают лагерь. Я не знаю, как поступит Ранмир в ответ на наш ультиматум, но мы должны быть готовы ко всему. Раз горцы наши союзники в этой войне, пусть знают: время пришло.
- Я все понял, мой сьор, - кивнул Шон.
- Как там твой подопечный? Ты давно его видел?
- В начале осени. Крепкий парень. Его достойно воспитали, а уж руку ему я сам поставил. Научил всему, что знал. А меня учили вы, сьор Анрис. Лучший воин.
- Я не Первый Меч империи, - усмехнулся принц. – Хотя и Ранмир уже не тот. Говорят, этот титул негласно отвоевал сир Гор. Что ж, посмотрим. Я готов его вызвать.
- Дался вам этот титул, - с досадой сказал Шон.
- Это будет не турнир, - жестко сказал сьор Анрис. – Я убью наместника Гора, потому что он поднял руку на высших. Убью на войне. Говорят, что Гор из северян. Охотно верю. Только у нас рождаются такие искусные и безжалостные воины. На Севере наместник и найдет свою смерть. Иди в горы, Шон. Транспортер возьмешь в главном Храме. Это значительно сократит твой путь. Но в горах связи нет, пойдешь пешком. Там тоже можешь рассчитывать только на себя. Но если будет надобность, спустишься по веревочным мостам и лестницам в предгорье и тогда уже сможешь переместиться прямиком ко мне во дворец. В спальню только не ломись. Жене наверняка придет в голову мысль проводить меня на войну, - добродушно рассмеялся Анрис.
Сир Гот понимающе усмехнулся. Как же долго он этого ждал! Ждал нижний ярус Игниса. Ждали его тателариусы. Ждали рабы в столице империи и в Калифасе. Ждали те, кто потерял своих близких во время торпедной атаки. Ждали правители трех столиц.
Но теперь Ранмир аль Хали за все ответит. Его власти пришел конец. Империю ждут перемены.
Глава 2
- Кахир! Тебя зовет мать-настоятельница!
К нему бежала Ратта. Лицо у нее было несчастное. Чаще всего эти визиты заканчивались очередным истязанием. Мать Веста неустанно усмиряла плоть ненавистного ублюдка Ранмира аль Хали. Жизнь в горах и без того была суровой. Лютый холод, скудная еда, работа с утра до ночи. Сестры-адептки никого не щадили.
Но к Кахиру у матери Весты отношение было особое. Пока он был ребенком, она его просто не замечала. И это была счастливая пора его недолгой жизни. Кахир вырос на руках у Ратты, которую долгое время считал своей матерью. На вопрос об отце Ратта смущенно отводила глаза. Говорила коротко:
- Его здесь нет.
Из чего Кахир сделал вывод, что где-то он есть. Однажды он решился задать этот вопрос матери-настоятельнице.
- А где мой отец, мать Веста? – робко спросил Кахир.
И увидел, как исказилось яростью хоть и постаревшее, но все еще красивое лицо. Сверкнули синие глаза, будто молния ударила. А потом на голову Кахира и в самом деле обрушился удар. Это было впервые. Тогда Кахир не понял, что это только начало. Но мать Веста его заметила. В первую очередь, что он вырос. Кахир отличался огромным ростом и могучим телосложением. Даже когда он был ребенком, то возвышался над своими низкорослыми сверстниками, словно скала.
Он оказался до удивления похож на своего отца, сьора Ранмира аль Хали. И это было второе, что заметила мать-настоятельница. Ну а третье, что Кахир уже не ребенок. И что он не высший. Физически парень вполне созрел и начал поглядывать на женщин.
Это и взбесило мать Весту.
- Не смей смотреть на сестер-адепток! А особенно на послушниц! – кричала она, обрушивая на спину и плечи Кахира кнут. Удар за ударом, пока кровь не залила несчастного парня до самых ступней.
Кахир стоял босой на ледяных камнях. Стоял на коленях посреди мрачного двора, похожего на глубокий колодец, чтобы матери Весте удобнее было его бить. Ведь Кахир был огромен.
А у двери в Храм рыдала Ратта. Она сидела на корточках, зажав ладонями уши, потому что Кахир порою не выдерживал и кричал. Особенно под конец, когда кнут располосовал его спину до мяса. И каждый удар обжигал. И Кахир теперь стоял в луже крови.
«Как она может! – страдала Ратта. – Ведь он ее сын!»
Но видимо воспоминания о той ужасной ночи, когда сьор аль Хали со своими наемниками ворвался в Храм, жгли Весту так же, как спину Кахира кнут. Невыносимо. Она била и била, словно хотела стереть их из своей памяти. Но в отличие от этих воспоминаний Кахира нельзя было изгнать. Взгляд матери Весты и не только ее то и дело натыкался на высоченного парня. Лицо у него было грубое, словно вытесанное из камня, как у всех аль Хали, зато тело совершенно.