Он полностью ушел в себя и в работу. Город, который задумал построить Кахир, назывался Вестгард. Столица вновь возникшего государства горцев, которые получили владения на территории Империи и теперь пытались жить по-новому. Чтобы дать им эти земли, пришлось потеснить лэрдов, и лэрды, разумеется, были недовольны. Для чего и собирал Кахир свою армию.
Он знал, что стычки неизбежны. И мир в империи шаткий. Также как и союз горцев с высокородными. Мать Веста постоянно науськивала Кахира:
- Помни, кто ты. Адепт истиной веры. Древней веры. А высокородные – они безбожники. Их Храмы это насмешка над верой. Они убивают душу, развращая ее своей черной магией, вместо того, чтобы спасти для вечной жизни. Все эти так называемые храмы надо будет уничтожить. Черное колдовство – это зло.
Кахир слушал, молча. Он предпочитал верить Хансу, а не матери Весте. А Ханс относился к так называемой магии высших совсем по-другому. Именно он посоветовал своему воспитаннику хорошенько учиться. И в Вестгарде появился мэтр Манус. Тателариус высшего ранга. Вместе с мэтром появились магические сферы. Кахиру показали древнейшие артефакты. Вначале ужас, внушенный Кахиру в Храме Триады, был сильнее. Но вскоре верх взяло любопытство.
Его научили пользоваться транспортером. Первое перемещение далось Кахиру тяжело, парню показалось, что он умер. Хотя перенёсся всего лишь со второго этажа во двор. Кахир тут же поругался со своим учителем, пригрозив отослать его обратно в столицу империи вместе с треклятым транспортером и другими непонятными штуками.
Но мэтр Манус был терпелив. Борьба с религиозными предрассудками дело долгое. Парню основательно промыли мозги, пока он рос. Какое-то время мэтр Манус прятался от разгневанного наместника, а потом вновь объявился с транспортером и словами "продолжим, сир". И Кахир сдался, поняв, что тателариус Манус не отстанет. Он же позвал мэтра Хануса. Который тоже был тателариусом высшего ранга, только эскулапом.
- Меня сильно заботит ваше здоровье, сир Вест, - сказал как-то Кахиру учитель.
- Я здоров! Вы же видели, как я сегодня бился с братьями. Учил их атакующим ударам с двуручным мечом. Передо мной никто не может устоять. Я самый сильный.
- Все так, - мэтр Манус бросил внимательный взгляд на своего подопечного. – Я говорю о здоровье душевном и, уж прости, о мужском. Ты молод, отменно здоров физически, тут твоя правда, сир Вест. И воздержание идет тебе во вред.
- Никогда! – вспыхнул Кахир. – Моя любимая умерла, и я хочу сохранить ей верность!
- Сердце, значит, разбито, - удовлетворенно кивнул мэтр. – Что ж, так я и скажу эскулапу Ханусу. Я заметил, ты плохо спишь, сир Вест. У меня ведь тоже бессонница.
- Вас тоже волнуют женщины?! То есть, я хотел сказать, мысли… ну, вы меня понимаете.
- Хе-хе… Меня волнует старость. И ее болезни. Я не сплю по другой причине. Но прекрасно слышу, что творится в доме по ночам. Вчера ты не мог уснуть почти до рассвета. И пошел в сад. А потом…
- Да, я оседлал коня и уехал в пустыню! Луна светила так ярко... Но быстро стало светать. Я встретил в пустыне восход солнца, это было красиво. Но потом я уснул. Прогулка меня успокоила.
- Это пока, - тяжело вздохнул мэтр Манус. – Но ты очень упрям, Кахир. Это и хорошо, и плохо. Мать Веста почти утратила свое влияние на тебя. К Хансу ты хотя бы прислушиваешься. Но есть человек, которого ты слушаешь, открыв рот. И это меня беспокоит.
- Наместник Гор? Он слишком занят, - с сожалением сказал Кахир. – В Игнисе неспокойно с тех пор, как освободили рабов. Я бы охотно бывал там чаще, но дел невпроворот. Строительство идет слишком уж медленно.
- Это тебе так кажется, - улыбнулся мэтр. – Молодость нетерпелива… Я все равно скажу мэтру Ханусу, чтобы он тебя осмотрел…
Кахир спустился во двор, чтобы пройти в казармы, где чувствовал себя лучше всего. Война была стихией сира Веста. Солдаты его ждут, он ежедневного гоняет их до седьмого пота. Втайне Кахир принял летоисчисление, как в Храме Триады, где вырос. Но раз Вестгард в составе империи, то в документах все будет, как положено.
Но сначала Кахир решил заглянуть на конюшню, проверить, как там любимый конь после бешеной ночной скачки по пустыне? Не загнал ли наместник несчастное животное? Которое уж точно не виновато ни в чем.
Но едва Кахир вошел, услышал протяжные стоны. Ему не надо было объяснять, что именно происходит на конюшне. Опять этот плут! Ни одной юбки не пропустит!