- Моя мать?!
- Или как ты привык ее называть, мать-настоятельница.
- Мать Веста?! Ты лжешь! – Кахир снова вскочил.
- Этак мне придется уйти, - поморщился наместник. – А я только начал. Как же просто тебя убить, могучий сир Вест. Царапина на бедре - а дальше ты все сделаешь сам.
Кахир сел, тяжело дыша. Видно было, с каким трудом он справляется со своими эмоциями.
- Я вас всех убью, - угрюмо сказал он. – Лжецы и лицемеры.
- Как видишь, я умею защищаться, - наместник Гор кивнул на окровавленный бинт. – Твоя мать умеет защищаться еще лучше. Как только ты явишься в Храм Триады и обвинишь ее в убийстве, как ты сказал? Ратты? Мать Веста упадет перед тобой на колени, обнимет твои ноги, и, орошая слезами причинное место, скажет: «На самом деле я тебя любила, сынок, просто не хотела, чтобы ты вырос таким же плохим, как твой отец».
- А кто он, мой отец?
- Мрак меня возьми! Чуть не проговорился! Это бы тебя добило. О твоем отце мы потом поболтаем. Сначала с матерью разберемся. Точнее, с двумя матерями. Ты уже забыл, что кухарка ждет от тебя ребенка? – Кахир насупился. – День неприятных открытий, да? Сегодня ты узнал, что у тебя есть мать, и что сам ты скоро станешь отцом. Мне продолжать?
- Погоди, - взмолился Кахир. – Я совсем запутался!
- Итак, твоя мать убила твою любимую женщину, а я попытался избавить тебя от иллюзий, задрав юбку твоей кухарке…
- Ты… - Кахир снова вскочил. Бинт на его ноге промок от хлынувшей из раны крови.
- Нет, так больше продолжаться не может, - вздохнул наместник. – Ты истекаешь кровью. Вот-вот концы отдашь, а это не в моих интересах. Я ухожу. Но сначала заберу твой транспортер. Иначе ты кинешься во Фригаму, а оттуда полезешь в горы. И прикончишь себя. Ложись и выспись.
Алвар Гор подошел к двери и рывком ее распахнул:
- Мэтр Ханус! – крикнул он. – Сюда! Живо!
Прибежал эскулап и, увидев состояние Кахира, разохался:
- Что вы сделали с сиром Вестом, наместник Гор?!
- Мы всего лишь беседовали. О женщинах. Нормальный мужской разговор. Остановите кровь, мэтр Ханус, смените повязку и дайте парню снотворное. А завтра мы продолжим.
«Как хорошо, что у меня нет детей», - подумал Алвар Гор, закрывая дверь в комнату Кахира. – Где-то они есть, конечно, но я о них, хвала Огню, не знаю. Парня мне, конечно, жаль, но я не собираюсь его щадить. И если вдруг сломаю его, то переживу это. А со своим сыном я бы так смог? Оскорбить, потом ранить, заранее зная, что преимущество на моей стороне. А потом видеть, как мой сын истекает кровью, и рана не только на теле, но и в душе. Каково это? Лучше мне не знать. Ниса, похоже, бесплодна, но я этому только рад. Мне хватает этих неуемных принцев империи, которые все – как дети малые. Завтра не будет легче, увы!».
И он пошел искать плутишку Вито. Надо же чем-то заняться, спать еще рано. Алвар нашел засранца на кухне. А где же еще? Время ужина. Увидев наместника, Конча тут же шарахнулась к двери в кладовку.
- Вот и сиди там, - крикнул ей наместник. Вито встал, было, но Алвар подошел и положил руку ему на плечо: - Сиди.
- Ты кто? – нагло спросил Вито.
- Кто я? – задумчиво спросил наместник Гор и вдруг без размаха, коротко, но сильно ударил Вито в лицо. Тот охнул, губа треснула. Полилась кровь. - Сиди, сказал, - придержал его другой рукой наместник, чувствуя, что Вито сейчас потеряет от страха сознание. – Узнал?
- Н-нет… - еле выдавил Вито. Наместник ударил его снова и снова придержал, чтобы не упал.
- Ну? – спросил Алвар.
- Вы – мой хозяин, - пролепетал Вито.
- Правильный ответ, ты молодец. Голова у тебя работает, как мне доложили. Надеюсь, и память хорошая. Я наместник Гор, но, похоже, слухи из столицы империи до вас не доходят. Я могу тебя взять с собой. У меня есть гостевая комната. В каземате. Она без удобств, и кормят там скверно. А еще я каждую луну беседую со своими гостями. Тема беседы понятна? – Алвар ударил Вито в третий раз.
- Да! Я все понял! – завизжал тот, как поросенок, которого режут. По разбитому лицу Вито ручьем лилась кровь. Наместник Гор прекрасно знал, куда и как бить.
- Воровать будешь? – ласково спросил он.
- Нет, что вы! Никогда!
- Будешь. Поэтому я время от времени буду с тобой беседовать. А чтобы эти беседы были реже и без огорчительных для тебя последствий, могу ведь и покалечить, ты не будешь красть много.