- Я – да, - отрезал Шамир. – Но мои союзники не хотят смерти Рафаэла Тадрарта. Он нанес чудовищное оскорбление и моему Дому, и Дому Готвиров. И мы пойдем войной на Игнис, если Раф не отречется от престола. Но у тебя ведь есть еще один сын, - вкрадчиво сказал Шамир.
- Вы хотите, чтобы императором стал Исмир?
- Исмир аль Хали.
- Хорошо.
- Что ты сказала?! – удивился Шамир. Он ожидал, что Олола как тигрица будет сражаться за своего любимца.
- Мне нечего вам предложить. Империи сейчас не нужна война. Поступок Рафа омерзителен.
Шамир посмотрел на нее с уважением.
- Недавно Летис сказала, что ты больше грата, чем Калафия. Подтверждаю ее слова. Итак, судьба Рафа решена? Ты мне его отдаешь?
- Да, - Ололе показалось, что она умирает. Из груди вырывали сердце. Но сделать ничего было нельзя.
- Встретимся на Большом Совете сразу после того, как Раф подпишет отречение. Я осуждал дядю, когда он на тебе женился, но теперь я его понимаю. Ты и впрямь императрица, - и сьор Шамир слегка нагнул гордую голову, обозначая поклон.
Сьоры аль Хали не кланяются женщинам. Олола и победила, и проиграла. Она сохранит свой титул, положение при дворе и младшего сына с дочерью. Айла останется гратой, и ей найдут достойного мужа, может быть даже принца. Но Раф…
Рафа она потеряла.
… Переговоры Калифас потребовал провести на своей территории.
- А если я не захочу? – хмуро спросил Раф.
У него еще была личная гвардия. Маленькая армия. Его наемникам наплевать, какую бабу трахнул их император. Да хоть бы и грату. Покойный Ранмир аль Хали и не такое себе позволял. Император берет, что хочет, по праву сильного. Еще можно побороться за власть.
В кабинете он сидел один, всем приближенным велено было выйти. Новость о рождении у императора Тадрарта зеленоглазого бастарда еще не расползлась по огромному дворцу. Матово светилась сфера: Калифас ждал ответа императора. А вот братьев аль Хали было двое. Раф уже остро чувствовал свое одиночество: все его бросили. Даже мать отреклась.
- Ты придешь, или мы убьем твоего ублюдка, - жестко сказал Шамир. – А чтобы ты был сговорчивее, мы пригласим в Калифас еще кое-кого.
Раф похолодел. Конечно, глава Дома вечных имеет в виду Калафию.
- Грата аль Хали… - он судорожно сглотнул. – Калафия Готвир… Она жива?
- Смотри-ка, вспомнил, как зовут твою шлюху! – хрипло рассмеялся Шамир. – Ее жизнь тоже в твоих руках.
- Но ведь она ваша сестра!
- У меня нет сестры-шлюхи, - отрезал Шамир. – Отныне она собственность Рэниса. Пусть делает с ней все, что хочет.
Раф понял, что торговаться бессмысленно. И что он теряет, придя в Калифас? Жизнь? Он был уверен, что аль Хали и Готвиры придумали кое-что похуже. Шамир выглядел победителем.
Переговоры состоялись у имперского портала. Раф не собирался идти дальше из соображений безопасности, а сьоры аль Хали не намерены были оказать предавшему их императору честь и принять его у себя во дворце.
- Чего ты хочешь, Шамир? – затравленно спросил Раф.
- Ты отречешься от престола и удалишься в изгнание.
- Куда? – Раф уже знал ответ. Так вот что за наказание ему придумали!
- В Пустыню Забвения. А там, как знаешь. Можешь покончить с собой, можешь медленно сойти с ума. Но высокородные скоро забудут о Рафаэле Тадрарте.
- А если я откажусь?
- Принесите ублюдка! – крикнул Шамир.
Тут же появилась кормилица с ребенком на руках, словно только и ждала сигнала своего господина. Мальчик плакал, и никто не собирался его успокаивать.
- Хочешь взглянуть на своего бастарда поближе? – ухмыльнулся Шамир. – Это можно. Но на руки тебе его не дадут. Чанмир.
Младший принц, также ухмыляясь, вынул из-за пояса кинжал.
- Ублюдку сейчас перережут горло, поскольку ты упрямишься, Раф. А чтобы тебе легче было решиться… Притащите сюда его шлюху! – крикнул Шамир.
Раф смертельно побледнел. Он не готов был увидеть Фию. Она выглядела ужасно. Волосы растрепаны, взгляд безумный.
- Раф! – она почти вырвалась из рук мужчин, которые ее держали.
К грате аль Хали больше не проявляли уважение. Ее честь больше не берегли. Двое наемников крепко держали принцессу. Она повисла у них на руках, колени коснулись пола.
- Умоляю Раф… - глаза у Фии давно уже высохли, и она заплакала без слез. – Они убьют нашего сына… Он так похож на тебя…
И он не выдержал. Видеть ее такой было выше сил даже Рафаэла Тадрарта. Который и сам не понимал своих чувств к этой женщине. Любовь? Скорее, к запретному плоду. Страсть к красавице, которая принадлежит другому. Месть имперскому этикету, по которому граты не имеют права выбирать себе мужей. Протест против сложившейся системы. Против вассального права сьоров. Против того, что эти сьоры сделали с самим Рафом.