Но и он оказался не железным. Уж лучше Пустыня Забвения. Сойти с ума и забыть этот миг. Когда Чанмир острием кинжала разрезал одеяльце, в которое был, завернут младенец. И Фия забилась в руках у наемников. Кто бы сомневался, что Чанмир с согласия брата и своего сьора сейчас разрежет племянника надвое. И куски окровавленной плоти швырнут под ноги Рафа. Ты этого хотел?!
- Раф!!! – это было мало похоже на человеческий крик. Фия не выдержала, огненный зрачок последний раз вспыхнул в ее глазах и погас. Она потеряла сознание, и это было к лучшему. Потому что Чанмир занес кинжал над ребенком.
- Стой! Я согласен, - хрипло сказал Раф.
- Отречение, - бросил Шамир своим слугам.
Один из наемников подошел и подставил широкую спину, на которую положили заранее написанное отречение. Стараясь не глядеть на Фию и их ребенка, Раф поставил свою подпись. Потом приложил перстень с императорской печатью. После чего снял перстень и швырнул его братьям аль Хали. Императорская печать покатилась по мраморному полу. Шамир подошел, наступил на перстень ногой и хищно улыбнулся.
- Ублюдка ты можешь забрать, - презрительно бросил Шамир. – Он мне больше не нужен. Твоя шлюха останется в заложницах. Если ты вдруг передумаешь и не удалишься в изгнание. Но за этим проследит Эсмира.
- Она уже знает? – севшим голосом спросил Раф.
- Конечно. Мне жаль тебя, Рафаэл Тадрарт. Корона достойная плата за честь дома аль Хали. Я ее принимаю. А твоя жизнь ничего не стоит, - Шамир сплюнул ему под ноги. – Убирайся.
Раф повернулся к сьорам аль Хали спиной и шагнул в открывшийся портал.
Глава 25
Разговор с отцом оказался не менее тяжелым, чем с матерью.
- Я пришел за внуком, - сказал Дэстен Халлард, отводя глаза.
Раф кивнул, и кормилица протянула сьору Халларду младенца.
- Как его зовут? – спросил Дэстен, разглядывая крохотное личико ребенка. Пока еще трудно было сказать, на кого он похож. Но глаза, к несчастью отцовские, ярко-зеленые. Ничего нельзя было сделать.
- Лейтон, мой сьор, - почтительно присела кормилица.
- Сир Лейтон Хот, - повелитель Нарабора тяжело вздохнул. – Боги ничего не прощают. Я много грешил, и они отомстили тем, что вернули мне сира Хота. Императорского бастарда. Который по рождению Тадрарт. Но, похоже, никогда им так и не станет. Ты потерял империю, Раф. Причем, бездарно. Не на войне. Просто отдал. Я ошибся в тебе. Теперь мне придется покинуть Малый совет и отдать всю власть аль Хали. Что они с ней сделают, одному дьяволу известно.
- Я попробую поговорить с женой, - пробормотал Раф.
Отец посмотрел на него с жалостью.
- Через три луны, когда сюда придут все высшие, состоится Большой совет. На котором императором будет провозглашен твой брат Исмир. Ты будешь присутствовать на этом совете?
- Нет, - теперь уже Раф отвел глаза.
- Мужества не хватает? – усмехнулся отец.
- Я больше никто. У меня все равно нет права голоса.
- Хорошо. Это твое решение. Тогда в ту же луну ты удалишься в изгнание. Хотя я на твоем месте сделал бы это немедленно. Тебя считай, уже нет.
- Что будет с моим сыном? - Раф кивнул на ребенка.
- Он вырастет в Нараборе. Но даже в моей столице для него оставаться опасно. Я отправлю Лейтона к Давиду Леви, в его секретную лабораторию. Пусть вырастет ученым, как его прадед, император Тактакор. Или пилотом, как мой отец. Надеюсь, Давид сумеет пробудить у сира Хота склонность к наукам и любовь к небу. Лучше, чтобы о Лейтоне все забыли.
- Его жизнь стоит императорского трона, - усмехнулся Раф. – Он очень дорогой бастард. Прощай, отец.
Раф все еще думал, что его остановят. Но Дэстен Халлард лишь молча, кивнул: прощай. Но Раф не привык так просто сдаваться. Сначала он пошел к жене. Перед тем, как отправиться в Пустыню Забвения, необходимо развестись. А развод высокородных – случай беспрецедентный. На памяти Рафа такого еще не случалось. Да и в архивных записях, похоже, тоже не было ничего подобного.
А кто разводит высокородных? Император, кому же еще! И как быть? Раф должен сам себя развести с Эсмирой? Или теперь это сделают на Большом совете, поскольку император Тадрарт отрекся, а другого пока нет? Двусмысленная ситуация.
А если попробовать вымолить прощение у Эсмиры?
- Императрица не желает вас видеть, - заступили дорогу Рафу две придворные дамы.