Тави ничего не сказал. Он подошел к одному из столбов и принялся тереть грудь.
Киллиан снова ударил тростью в пол:
– Эрен. Надеюсь, ради всех великих фурий, что у тебя больше решительности, чем у него.
Экзамен закончился, когда Гаэль аккуратно отбросила в сторону руку мастера и его трость отлетела в сторону. Тави наблюдал за тем, как трое его товарищей добились успеха там, где он потерпел поражение. Он потер глаза и попытался не обращать внимания на то, что ему безумно хочется спать. В животе у него урчало, то и дело все внутри сжималось от голодных болей, когда он вместе с остальными учениками опустился на колени перед наставником.
– Очень слабо, – заявил Киллиан, когда Гаэль закончила. – Вам всем нужно больше времени проводить на тренировках. Одно дело – показать хороший результат на экзамене в зале, и совсем другое – настоящий бой. Я надеюсь, вы будете готовы к тесту на проникновение в тыл противника, который состоится в конце Зимнего фестиваля.
– Да, мастер, – ответили они более-менее одновременно.
– Ладно, – сказал Киллиан. – Прочь с моих глаз, щенки. Вы еще вполне можете стать курсорами. – Он замолчал и наградил Тави мрачным взглядом. – По крайней мере, большинство из вас. Сегодня утром я договорился на кухне, чтобы там подогрели для вас завтрак.
Все дружно встали, но Киллиан положил свою трость на плечо Тави и сказал:
– Для всех, кроме тебя. Нам с тобой нужно поговорить о том, как ты сдавал сегодня экзамен. Остальные свободны.
Эрен и Гаэль взглянули на Тави и поморщились, затем смущенно улыбнулись и ушли.
Макс похлопал его по плечу громадной ручищей, когда проходил мимо, и тихонько сказал:
– Не поддавайся ему.
И они ушли, закрыв за собой мощные железные двери.
Киллиан вернулся к жаровне и сел, протянув к ней руки, чтобы немного согреться. Тави подошел к нему и опустился на колени. Киллиан на мгновение прикрыл глаза, и на его лице отразилось страдание, когда он принялся сжимать и разжимать кулаки, вытянув перед собой руки. Тави знал, что наставника мучает артрит.
– Я справился?
Лицо старика смягчилось, и на нем мелькнула улыбка.
– Ты прекрасно изобразил их слабости. Антиллар не забыл посмотреть на меня перед тем, как нанести удар. Гаэль постаралась расслабиться. Эрен действовал без колебаний.
– Это, наверное, здорово.
Киллиан склонил голову набок:
– Ты огорчен тем, что в глазах друзей выглядел настоящим неумехой?
– Думаю, да. Но… – Тави задумчиво нахмурился. – Мне трудно их обманывать. И мне это не нравится.
– Тебе и не должно это нравиться. Но мне кажется, тут что-то еще.
– Да, – сказал Тави. – Понимаете… только они знают, что я прохожу подготовку, чтобы стать курсором. Они единственные, с кем я могу поговорить почти обо всем, что люблю и что меня беспокоит. И я знаю, они так себя ведут из самых добрых побуждений, но еще мне известно то, что они недоговаривают. Я вижу, как осторожно они пытаются мне помогать, стараясь сделать это так, чтобы я ничего не заметил. Сегодня Эрен решил, будто должен защитить меня от Бренсиса. Эрен.
– Он верный друг, – улыбнувшись, сказал Киллиан.
Тави поморщился:
– Но ему не следовало этого делать. Я и без того совершенно беспомощен.
– Это в каком же смысле? – нахмурившись, спросил мастер.
– А в том смысле, что я могу выучить все приемы борьбы, какие только есть на свете, но это не поможет мне против сильного заклинателя, имеющего нескольких фурий. Кого-то вроде Бренсиса. Даже если у меня будет в руках оружие.
– Ты несправедлив к себе.
– Я вас не понимаю, – сказал Тави.
– Ты гораздо способнее, чем тебе кажется, – ответил Киллиан. – Возможно, ты никогда не станешь таким умелым мечником, каким может быть могущественный заклинатель металла, или не будешь обладать быстротой заклинателя ветра или силой заклинателя земли. Но заклинание фурий – это еще не все. Мало кто из заклинателей наделен дисциплиной и оттачивает свои умения. Ты это сделал. Сейчас ты готов противостоять им даже в гораздо большей степени, чем многие из тех, кто обладает незначительным талантом заклинателя. Тебе есть чем гордиться.
– Как скажете. – Тави вздохнул. – Но мне трудно в это поверить. Почему-то у меня нет ощущения, будто мне есть чем гордиться.
Киллиан рассмеялся, и его смех был на удивление ласковым и теплым.
– Это говорит юноша, который помешал орде маратов напасть на Алеру и завоевал покровительство самого Первого консула. Твоя неуверенность происходит из-за того, что тебе семнадцать, а вовсе не из-за отсутствия фурий.
Тави почувствовал, что улыбается в ответ:
– Хотите, чтобы я сдал экзамен сейчас?