Тави отвлекся на них и не сумел избежать следующего выпада Ренцо, который схватил его и без всяких церемоний швырнул в фонтан.
Тави плюхнулся в воду и задохнулся от холода. Пару мгновений он размахивал руками, пытаясь определить, где верх, а где низ, и вскоре, отплевываясь, сел на дно — вода в фонтане не достигала и двух футов.
Бренсис стоял около фонтана, и земля сыпалась с его щеки, пачкая роскошную форму. На красивом лице появилось сердитое выражение, он поднял руку и лениво пошевелил кистью.
Вода вокруг Тави заволновалась, словно по собственной воле. Пар и обжигающий жар поднимались над ее поверхностью, и Тави задохнулся, потом поднял одну руку, чтобы защитить глаза, а другой опирался о дно. Пар и жар исчезли так же внезапно, как и возникли.
Неожиданно Тави понял, что не может пошевелиться. Он огляделся по сторонам и увидел, что облако пара рассеялось, а вода в фонтане превратилась в крепкий лед. Тут же его тело сковал жуткий холод, и он попытался сделать вдох.
— К-как, — пробормотал он, глядя на Бренсиса, — как ты это сделал?
— Использовал магию, урод, — ответил Бренсис. — Разве ты не знал, что магия огня нужна для того, чтобы создавать жар. А я только что убрал из воды все тепло, которое в ней было. Разумеется, это новый, продвинутый метод. Впрочем, я не надеюсь, что ты поймешь, как он работает.
Тави оглядел двор. Вариен продолжал крепко держать Эррена, и тот делал короткие, мучительные вдохи. Большинство студентов, наблюдавших за происходящим, ушли. Из полудюжины оставшихся никто не смотрел на фонтан, всех вдруг страшно заинтересовали их книги, завтраки и устройство крыш, расположенных на территории кампуса зданий.
В тело Тави начал вгрызаться холод, словно у него отросли острые клыки. В руках и ногах пульсировала боль, ему было тяжело дышать. Сердце отчаянно колотилось в груди, ему стало страшно.
— Бренсис, — начал Тави, — не делай этого. Маэстро…
— Им на тебя плевать, урод. — Бренсис спокойно разглядывал Тави. — Я старший сын верховного лорда Алеры. Ты — никто. И ничто. Неужели ты до сих пор этого не понял?
Тави знал, что Бренсис пытается его оскорбить и разозлить и сознательно выбрал именно такие слова. Он понимал, что тот им манипулирует, но это не имело значения, его слова причинили ему боль. Большую часть своей жизни Тави мечтал о том, как он уедет из стедгольда тети и дяди, отправится в Академию и, несмотря на полное отсутствие способностей к магии, сумеет сделать карьеру.
Ему было так холодно, что слова давались с трудом, но он все равно сказал:
— Бренсис, мы оба получим взыскание за это, если нас увидит кто-нибудь из наставников. Выпусти меня. Извини, что я бросил в тебя землю.
— Извинить тебя? Можно подумать, мне до этого есть дело, — заявил Бренсис. — Ренцо.
Ренцо размахнулся и ударил Тави по лицу. Его пронзила острая боль, он почувствовал, что Ренцо разбил ему губы и во рту появился привкус крови. Гнев победил страх, и он крикнул:
— Вороны тебя забери, Бренсис! Оставь нас в покое!
— У него еще остались зубы, Ренцо, — заметил Бренсис.
Ренцо молча ударил Тави, на этот раз еще сильнее. Тави попытался отвернуть голову, чтобы избежать кулака, но лед его крепко держал, и у него ничего не получилось. От боли на глаза навернулись слезы, которые он в отчаянии старался сдержать.
— Отпусти его! — задыхаясь, выкрикнул Эррен, но никто не обратил на него внимания.
У Тави отчаянно болели руки и ноги, и он почувствовал, что у него онемели губы. Он попытался позвать на помощь, но лишь что-то пролепетал, и никто не пришел к нему на выручку.
— Ладно, урод, — заявил Бренсис, — ты хотел, чтобы я оставил тебя в покое. Думаю, я так и поступлю. Я навещу тебя после ужина, посмотрим, что ты мне тогда скажешь.
Тави поднял голову и увидел надежду на спасение, но ему требовалось отвлечь внимание Бренсиса. Он уставился на него и что-то тихонько прорычал.
Бренсис склонил голову набок и сделал шаг вперед.
— Что ты сказал?
— Я сказал, — прохрипел Тави, — что ты жалок. Ты испорченный маменькин сынок, который боится тех, кто сильнее. Ты вяжешься к таким, как мы с Эрреном, ибо ты слабак. Ты ничтожество.
Бренсис прищурился и наклонился вперед.
— Знаешь что, урод, мне нет никакой необходимости оставлять тебя в покое. — Он положил одну руку на лед, и тот сразу же начал с глухим стоном ломаться и сдвигаться с места.
Тави почувствовал острую боль в плече, сильнее прежней.
— Если хочешь, — продолжал Бренсис, — я могу с тобой остаться.
— Бренсис! — завопил Вариен.