Тави поморщился.
— Но ему не следовало это делать. Я и без того совершенно беспомощен.
— Это в каком же смысле? — нахмурившись, спросил Маэстро.
— А в том смысле, что я могу выучить все приемы борьбы, какие только есть на свете, но это не поможет мне против сильного мага, имеющего нескольких фурий. Кого-то вроде Бренсиса. Даже если у меня будет в руках оружие.
— Ты несправедлив к себе.
— Я вас не понимаю, — сказал Тави.
— Ты гораздо способнее, чем тебе кажется, — ответил Киллиан. — Возможно, ты никогда не станешь таким умелым мечником, каким может быть могущественный маг металла, или не будешь обладать быстротой мага ветра или силой мага земли. Но магия фурий — это еще не все. Мало кто из магов наделен дисциплиной и оттачивает свои умения. Ты это сделал. Сейчас ты готов противостоять им даже в гораздо большей степени, чем многие из тех, кто обладает незначительным талантом к магии. Тебе есть чем гордиться.
— Как скажете. — Тави вздохнул. — Но мне трудно в это поверить. Почему-то у меня нет ощущения, будто мне есть чем гордиться.
Киллиан рассмеялся, и его смех был на удивление ласковым и теплым.
— Это говорит юноша, который помешал орде Маратов напасть на Алеру и завоевал покровительство самого Первого лорда. Твоя неуверенность происходит из-за того, что тебе семнадцать, а вовсе не из-за отсутствия фурий.
Тави почувствовал, что улыбается в ответ.
— Хотите, чтобы я сдал экзамен сейчас?
Киллиан махнул рукой.
— Нет нужды. У меня на уме кое-что другое.
Тави удивленно заморгал.
— Правда?
— Ммм. В легионе проблемы с преступностью. В течение последних нескольких месяцев совершен ряд краж у купцов и в домах горожан, причем некоторые из них были защищены фуриями. Легион до сих пор не смог поймать вора.
Тави задумчиво поджал губы.
— Мне казалось, они пользуются поддержкой городских фурий. Разве они не могут определить, кто ввел в заблуждение фурий, стоящих на страже имущества горожан?
— Они пользуются поддержкой фурий. И могут это определить. Но пока не добились успеха.
— Как такое возможно?
— Я не знаю наверняка, — ответил Киллиан. — Но у меня есть теория. А что, если вор совершает свои преступления, не прибегая к помощи фурий? Если это так, то пользы от городских фурий нет никакой.
— Но если вор не использует фурий, как ему удается пробираться в охраняемые фуриями дома?
— Именно, — сказал Киллиан. — Твой экзамен будет состоять в том, чтобы понять, как действует вор, Черный Кот, и сделать так, чтобы его поймали.
Тави почувствовал, как у него от удивления поползли вверх брови.
— Почему я?
— Ты находишься в уникальном положении, Тави, и я уверен, что ты лучше других подходишь для этого задания.
— Я должен поймать вора, которого не смогли вычислить в легионе?
Улыбка Киллиана стала еще шире.
— Простая задача для славного героя из долины Кальдерон. Постарайся справиться, причем так, чтобы никто об этом не знал — до того, как закончится Зимний фестиваль.
— Что? — вскричал Тави. — Маэстро, а как же мои занятия, да еще ночные дежурства в цитадели? Я не знаю, на что вы рассчитываете. Как я смогу справиться?
— И не ныть, — заявил Киллиан. — Ты наделен настоящим, мощным потенциалом, молодой человек. Но если у тебя возникли проблемы с организацией своих дел и занятий, возможно, тебе следует поговорить с его величеством о возвращении домой.
— Нет, — сглотнув, ответил Тави, — я все сделаю.
Маэстро с трудом поднялся на ноги.
— В таком случае я советую тебе приступить немедленно, у тебя мало времени.
ГЛАВА 3
Амара развела руки в стороны и выгнула спину, когда наконец выбралась в благословенное тепло восхода из густых облаков, затянувших небо над побережьем Ледяного моря, и холодной слепящей дымки. В течение нескольких секунд края облаков волновались, когда ее фурия ветра Циррус вырвал ее из них, и она смогла разглядеть саму фурию среди них — призрачные очертания изящного длинноногого коня, быстрого, грациозного и невероятно красивого.
Глазам Амары предстала облачная страна с горными пиками и вершинами, огромное королевство, пронизанное медленным, изысканным движением облаков и их захватывающей дух красотой. Золотое сияние весеннего солнца окрасило их в огненные тона, а они, в свою очередь, принялись разбрасывать разноцветные ленты света, исполнявшие диковинный танец вокруг нее.
Амара рассмеялась от переполнявшей ее радости. Сколько бы она ни летала, красота неба не переставала восхищать ее, а чувство свободы и силы становилось более глубоким. Амара призвала Цирруса, и он понес ее вверх с такой скоростью, что ветер ударил ей в лицо, а часть облаков размером с цитадель в Алере мгновенно осталась за спиной. Амара расставила руки так, чтобы ветер завертел ее в своем водовороте, и вскоре у нее закружилась голова, а воздух стал холодным и разреженным.
Присутствие Цирруса позволило ей дышать без проблем, по крайней мере некоторое время, но голубое небо у нее над головой начало темнеть, а через пару мгновений она увидела звезды.
Стало еще холоднее, и Циррус начал уставать. Он призвал на помощь больше воздуха, чтобы удержать ее и не уронить на землю.
С бьющимся от возбуждения сердцем она подала Циррусу знак, чтобы он ее отпустил.
Амара почувствовала, как ее подъем замедлился, и на одну восхитительную секунду повисла между звездами и землей. А потом она развернула тело, словно ныряльщица, и начала падать. Сердце отчаянно билось в груди, замирало от страха, но она сдвинула ноги и прижала руки к бокам, повернув лицо в сторону земли. Через несколько мгновений она падала уже быстрее, чем поднималась, от ветра на глаза навернулись слезы, но Циррус прикрыл ее собой, чтобы защитить.
Когда воздух стал плотнее, она снова призвала Цирруса на помощь, ее скорость удвоилась, потом еще, и вскоре ее окружил едва различимый ореол света. Она увидела зеленые холмы долины Кальдерон, уже бросившие вызов зиме. Долина увеличивалась в размерах с обманчивой медлительностью.
Амара увеличила скорость, сосредоточив всю свою волю на том, чтобы управлять фурией, и выбрала дорогу, которая шла через всю долину к укрепленному поселению в восточной части. А вскоре она увидела и сам гарнизон.
Амара издала победный клич и напрягла все свои силы до предела. Неожиданно раздался оглушительный гром. Она вскрикнула и расставила руки и ноги, чтобы замедлить падение, поскольку находилась всего в тысяче футов от земли. Циррус тут же бросился на выручку, чтобы помочь, они вместе изменили направление движения, и она промчалась вдоль дороги, словно ревущий от восторга циклон. Уставшая и задыхающаяся от бешеной скорости, Амара быстрее стрелы, пущенной из лука, направилась к воротам гарнизона. Окутанная ветрами, точно плащом, она приблизилась к воротам, и стражник помахал ей рукой, не поднимаясь со своего табурета.
Амара улыбнулась и изменила направление движения, чтобы опуститься на бастион над воротами. Сопровождавший ее ветер разбросал во все стороны пыль и мелкие предметы, окутал ими стражника — седого центуриона по имени Джиральди. Коренастый старый солдат снимал кинжалом кожуру со сморщенного зимнего яблока, которое накрыл алым с голубой отделкой плащом, чтобы на него не попала пыль. Когда она осела, он вернулся к прерванному занятию.
— Графиня, — небрежно сказал он, — рад тебя видеть.
— Джиральди, большинство солдат встают и отдают честь, когда видят аристократов, — сказала Амара, расстегнула ремни курьерского рюкзака, который висел у нее на спине, и сбросила его на землю.
— У большинства солдат не такая натруженная старая задница, как у меня, — весело ответил он.
«А также они не носят на форменных брюках алой полосы ордена Льва, личной награды Первого лорда за доблесть», — подумала Амара и постаралась скрыть улыбку.