8 июля 1943 года Гитлер принял возвратившегося из Тамани Шпеера. В протоколе их разговора записано: «Фюрер выслушивает доклад о Керченском мосте и принимает к сведению обещание гауляйтера Заукеля поскорее обеспечить необходимую рабочую силу, дабы избежать срыва сроков. Фюрер приказывает докладывать ему ежемесячно».
Заукель являлся особо уполномоченным рейха по вопросам использования рабочей силы из оккупированных стран Европы.
В свою очередь Шпеер в мемуарах писал, что, когда Енике попросил у Гитлера разрешения на отвод части сил с Кубанского плацдарма в Крым, «Гитлер в ответ ещё с большей настойчивостью потребовал ускорить строительство столь нужного для претворения в жизнь его наступательных планов моста».
Словом, мост строили для использования его главным образом в направлении одностороннего движения — из Крыма на Кавказ. Однако немцам пришлось прибегнуть к нему для движения в обратном направлении.
4 сентября 1943 года Гитлер утвердил план проведения операции «Манёвр Кремгильды», суть которого заключалась в отводе из Тамани в Крым 400-тысячной группировки Клейста. План был составлен в предвидении недалёкого перехода Северо-Кавказского фронта в наступление. Немецкий Генеральный штаб пророчески видел исход ожидаемой Новороссийско-Таманской операции советских войск.
Впрочем, особого дара в предвидении и не требовалось. Лето 1943 года знаменовалось успешным завершением битвы на Курской дуге. Наступление Советской армии к левобережной Украине и особенно освобождение Донбасса создавали благоприятные условия для перехода в наступление на Кавказе. Войска Южного фронта, действовавшие в Приазовье, решительно продвигались к Крымскому перешейку.
Обстановка вынуждала немецкую Ставку разработать пресловутый план Кремгильды — план бегства гитлеровцев из Тамани.
Сведений о завершении строительства моста и его использовании не найдено, однако жившее на Тамани население утверждало, что мост будто бы был построен и в зиму на 1945 год по нему в Крым проследовали последние поезда. Было это незадолго до начала Крымской конференции трёх союзных держав. Конференция, как известно, состоялась в начале февраля.
А вскоре все сооружения железной и подвесной канатной дороги были начисто снесены в весенний ледоход.
В упомянутом плане немецкого командования говорилось: «Противнику должна достаться на длительное время полностью непригодная для использования и жилья пустыня, где на протяжении месяцев будут взрываться мины». В плане указывалось время готовности: 10 сентября. Вот тут немецкий Генштаб просчитался: в ночь на 10 сентября началась Новороссийско-Таманская операция Северо-Кавказского фронта.
Ещё в августе Ставка Верховного главнокомандования дала указание командующему Северо-Кавказским фронтом о подготовке фронтовой наступательной операции. Основной её целью являлся разгром таманской группировки противника и недопущение отхода её в Крым.
Командующий фронтом генерал-полковник Потров решил нанести главный удар на новороссийском направлении. Прорыв, обороны противника здесь ослаблял всю оборонительную систему Голубой линии и создавал возможность окружения и разгрома всей таманской группировки врага. К тому же при нанесении удара в этом месте сухопутные войска использовали немалую мощь кораблей Черноморского флота.
В состав войск фронта входили четыре общевойсковых армии: 58-я, 9-я, 56-я и 18-я. Авиация 4-й воздушной армии поддерживала их боевые действия.
Планировалось прежде всего овладеть Новороссийском — ключом обороны Голубой линии. С этой целью наступающие должны были нанести по обороне города три одновременных удара по сходящимся направлениям: со стороны цементных заводов на восточном берегу Цемесской бухты, и непосредственно с плацдарма Малая Земля действовали войска 18-й армии; третий удар следовал с моря, прямо в порт, где Черноморский флот высаживал десант с кораблей.
Наступило 9 сентября. Войска флота и 18-й армии находились в полной готовности. Ждали наступления сумерек, когда десантные отряды должны были приступить к посадке на корабли. К 21 часу назначенные суда причалили к берегу Геленджикской бухты.