В ходе дальнейшего развертывания операций главная задача авиации состоит во взаимодействии с войсками, продвигающимися к портам Черного моря, причем, помимо непосредственной поддержки сухопутных сил, необходимо воспрепятствовать воздействию военно-морских сил противника на наступающие войска, взаимодействуя при этом с военно-морским флотом.
Далее, необходимо выделить достаточное количество сил для взаимодействия с войсками, наносящими удар через Грозный на Баку.
В связи с решающим значением, которое имеет нефтяная промышленность Кавказа для продолжения войны, налеты авиации на промыслы и крупные нефтехранилища, а также перевалочные порты на Черном море разрешается проводить только в тех случаях, когда это безусловно необходимо для операций сухопутных сил. Однако чтобы в ближайшее время лишить противника возможности доставлять нефть с Кавказа, необходимо разрушить используемые для этой цели железные дороги, а также парализовать перевозки по Каспийскому морю»[90].
Группе армий «Север» было приказано «к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получает кодовое наименование „Фойерцаубер“. Для этого передать группе армий пять дивизий 11-й армии наряду с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования.
Две немецкие и две румынские дивизии временно остаются в Крыму; 22-я дивизия, как было приказано ранее, направляется в распоряжение командующего войсками юго-восточного направления»[91].
Сохранилось свидетельство Пауля Каррела (Шмидта) о реакции фельдмаршала Листа на эту директиву: «Когда 25 июля спецкурьером ему в Сталино была доставлена директива № 45 („Брауншвейг“), он покачал головой. Позднее, в плену, он как-то сказал автору этой книги: „Только лишь убеждение в том, что высшее германское руководство и командование имело чрезвычайного характера надежную информацию относительно положения дел у противника, я, как и мой начштаба генерал Грейфенберг, в глубине души согласился с тем, что этот план представляется понятным“»[92].
26 июля один из полков германской 73-й пехотной дивизии занял Койсуг и ворвался в Батайск. 27 июля советские войска без боя ушли из Батайска. После этого 4-я горнострелковая и 198 и 298-я пехотные дивизии тоже стали возводить переправы через Дон. Войска Малиновского отступили к реке Кагальник в 35 км к югу от Ростова. Отход прикрывал 17-й кубанский кавалерийский корпус генерал-майора Николая Кириченко[93].
После падения Ростова и краха обороны на Дону перед советской Ставкой встал вопрос: что делать дальше? С. М. Штеменко вспоминал: «Никаких серьезных, подготовленных к бою оборонительных рубежей южнее Ростова у нас не было. В Генштабе остался за главного генерал П. Г. Тихомиров. Верховный Главнокомандующий потребовал, чтобы он доложил, где и как, по его мнению, следует строить оборону Кавказа. Мы в Оперативном управлении, рассчитав все и взвесив, пришли к выводу, что с танками противника в кубанских степях бороться будет трудно, тем более что на Северном Кавказе у нас имелось много конницы и мало противотанковых средств, а подходящих естественных рубежей для организации обороны поблизости не было. Поэтому мы считали, что строить оборону надо по реке Терек и предгорьям Кавказского хребта.
И. В. Сталин приказал запросить мнение командующего Северо-Кавказским фронтом С. М. Буденного и члена Военного совета адмирала И. С. Исакова. Они ответили: „Главной и основной линией обороны должны быть река Терек и Кавказский хребет. Для обороны военно-морских баз — Новороссийск, Анапа, Туапсе — 47-ю армию с отдельным стрелковым корпусом подчинить в оперативном отношении Черноморскому флоту“. Таким образом, точки зрения совпали. Кроме того, мы предложили ряд мероприятий, связанных с формированием на Кавказе резервов, с организацией снабжения войск через Каспийское море и по суше, с выделением фронту авиации, а также с другими насущными для обороны Кавказа делами»[94].
Однако, судя по опубликованным документам, авторство плана обороны Кавказа принадлежит не Штеменко, а Буденному. 27 июля Сталин передал по прямому проводу вопросы командованию Северо-Кавказского фронта:
«У аппарата генерал-майор ТИХОМИРОВ.
У аппарата маршал БУДЕННЫЙ и адмирал ИСАКОВ.
ТИХОМИРОВ. Тов. Сталин приказал мне передать вам следующие вопросы.
Первое. Малиновский сообщил, что Батайск взят сегодня вечером немцами (26 июля 1942 г.).
Второе. Прошу проверить немедля у Антонова и сообщить нам результаты. Нам необходимо знать — где, по вашему мнению, надо строить оборону Северного Кавказа. Не думаете ли вы, что Южный и Северо-Кавказский фронты придется объединить?