Вирмблейд встал с трона, устало готовясь встретить пренебрежение и подозрение своего брата.
Он много боится, и о многом догадывается, подумал Вирмблейд, проходя через соединенные, покрытые кафелем комнаты в своей неуклюжей, старческой манере. Чтоб его. Если он догадается о большем, то будет больше бояться. Только Грейлок видит потенциал, но у него странная душа.
Вирмблейд подошел к приемной лабораториума и увидел массивную фигуру рунического жреца, ждущего его. Его богатый, инкрустированный печатями доспех был странной противоположностью стерильному миру телотворцев.
Мне просто нужно больше времени.
Вирмблейд выдавил знакомую кривую улыбку на морщинистом лице и пошел приветствовать своего брата с ожидаемым несдерживаемым подшучиванием.
Немного больше времени.
Флагман флотилии Тысячи Сынов «Херумон» начал замедляться, готовясь к прорыву барьера между варпом и материумом. Остальной флот — пятьдесят четыре сине-золотых боевых корабля и транспортных судна также снизили скорость до переходной.
На мостике «Херумона» бок о бок стояли Темех и Афаэль, Корвид и Пиррид. Вокруг них расположились другие члены старшей командной свиты — Ормана, Хетт и Чамин. Все были облачены в полные боевые доспехи поверх мантий и шлемы. Большинство из них провели долгие, наполненные скукой часы на Планете Колдунов, полируя и переделывая свои доспехи. Теперь шлемы носили плюмажи и выемки из золота и бронзы, а их поножи были гравированы напыщенными манускриптами, ссылающимися на давно забытые эпиграммы.
Темех относился к ним терпимо. Кажется, из его товарищей только он видел как сильно они пали.
Мы утратили свой стиль. Мы становимся пародиями на самих себя.
Его собственный доспех был сравнительно немодифицированный Mk III, перекрашенный в сапфировый по приказу Магнуса, но в остальном такой же как до Предательства. Его борода, отпущенная на Просперо, как и светлые волосы были по-прежнему аккуратно подстрижены. Он удивлялся тому, что Амон, Собек и Хатор Маат поступили также. Те, кто присоединились к отколовшемуся кабалу Аримана, всегда были наиболее своевольными и сильными. Оставшиеся верными примарху были посредственностями, которые не осмелились присоединиться к разработке Рубрики.
Не то, чтобы это имело значение. Контрмагия в любом случае повлияла на них всех, защитив менее сотни колдунов Легиона и обратив остальных, рубрикаторов, в прах. Теперь остатки некогда наиболее искусно созданного оружия Императора были разбросаны по незначительным бандам мародеров, мстителей и расхитителей знаний. Этот великий флот, это скопление несравнимых сил, был финальным аккордом, последним эхом несчастья, которое произошло более тысячи лет назад.
— Лорд, мы готовы совершить переход.
Говоривший был бритоголовым членом экипажа с сильно подведенными глазами. На нем был китель старшего вахтенного офицера, и он должно быть много лет служил на флоте. Большая часть смертного экипажа была набрана недавно, продукты длительной программы насаждения культа на сотнях имперских миров.
Афаэль повернулся к Темеху.
— И что ты видишь, предсказатель? — спросил он, его голос искажался искусно сделанной вокс-решеткой.
Темех сдержал раздражение, когда его снова спросили, и бросил свой мысленный взор в Великий Океан. Мистические связи между варпом и реальным пространством раскрылись перед ним как ветки уравнений, которые едва заметно двигались одна против другой, находя и теряя равновесие.
Он установил местонахождение флота и проследил его до места назначения. Разница была незначительной. Если они сохранят свой прежний курс, то выйдут очень близко к Фенрису.
— Ты ведешь нас точно, — сказал Темех, вернувшись в настоящее. — Слишком точно.
Афаэль засмеялся.
— Ты хочешь дать им время подготовиться? — Пиррид покачал головой. — Вспомни как были сбиты наши орбитальные станции? За секунды. Так сжигаются миры. Для нас успокоили океан, чтобы позволить свалиться им прямо на головы.
Темех почувствовал, как Афаэль улыбается под своим шлемом, ощутил его жажду предстоящей битвы.
— В варпе нет ничего такого, чтобы потревожило нас, брат, — продолжил Афаэль. — Если бы ты сам посмотрел, то увидел что флот Псов уже во многих днях пути и не может быть отозван. Мы сделаем это быстро.
— Отлично. Просто не забрось нас в ядро планеты.