Черное Крыло выругался про себя.
— Они думают, что мы бросим их, — пробормотал он, уже разыскивая возможные курсы выхода. «Науро» был посреди кружащейся массы кораблей, и очевидной тактики бегства, подходящей для них не было. Позади непосредственного кольца атакующих кораблей приближались крупные суда. Сеть была отлично сплетена.
Впереди него, близко к краю растянувшейся сферы битвы он увидел вражеский эсминец, отходивший после прямого попадания лэнс-излучателя. Это было хорошо — по крайней мере, некоторые из платформ все еще действовали.
— Захватить ту цель, — прорычал Черное Крыло, уже планируя схему атаки. — Подготовить корабль для варп-перехода, но мы не уйдем, пока я не уничтожу его.
Глубоко внутри массивных стен Клыка ревели клаксоны, разнося звук по извивающимся каменным коридорам и встряхивая костяные трофеи на стенах, словно они были все еще живы. Из глубины поднимались крики, крики смертных людей, смешавшихся с ревом их сверхчеловеческих хозяев. Эттгард — армия кэрлов, предназначенная для обороны крепости Русса, мобилизировался. Сотни тяжелых ботинок барабанили по полу, когда целые ривены собирались на своих постах по всему уровню Хоулд, рапортуя в арсеналах для получения дополнительных патронташей и защитных шлемов.
Хоулд был бьющимся сердцем Этта. Тысячи смертных воинов, ремесленников, техников и рабочих, обслуживающих гигантскую цитадель, проживали всю свою жизнь здесь. Они редко покидали Клык, кроме как на бронетранспортерах: воздух был разреженным даже для рожденных на такой высоте. Их кожа была такой же бледной, как и лед, покрывающий верхние склоны, и все они были уроженцами Фенриса, из племени, которое по-прежнему скиталось по ледовым полям под Асахеймом и предоставляло рекрутов для Небесных Воинов. Их род забрали в громадные залы Этта, когда были выдолблены первые помещения, и все они могли проследить свою родословную до тридцатого колена и дальше. Только некоторые — кэрлы — носили оружие все время, но все умели орудовать клинком и стрелять из скьолдтара — тяжелого, бронебойного огнестрельного оружия, используемого Эттгардом. Они были детьми мира смерти, и от младенца до старухи владели искусством убивать.
Выше, за громадным и темным бастионом Клыктана находился Ярлхейм, обитель Небесных Воинов. Ни один из смертных не оставался на этих уровнях, кроме как по приказу своих хозяев, здесь были расквартированы двенадцать Великих рот. Залы Волков часто были пусты и тихи, так как их всегда вызывали на войну в какой-нибудь далекий уголок их галактического протектората. Тем не менее, минимум одна Великая Рота всегда поддерживала огонь в очаге, присматривая за священным пламенем и выражая почтение оберегам, которые не пускали малефикарум в Клык. В Ярлхейме находились усыпальницы павших, тотемы, собранные руническими жрецами на далеких мирах, арсеналы, заполненные священным оружием. В святых местах изорванные знамена с последних кампаний присоединяли к остальным среди пыльных рядов черепов, доспехов и других трофеев.
Когда клаксоны заревели по владениям Двенадцатой Роты, узкие проходы залил свирепый огонь. Хозяев горы вызвали, и было такое ощущение, словно сама земля обрела чувствительность. Камень сотрясали сильные толчки, когда ожили многочисленные волчьи духи. Надевалась броня, звериные шкуры почтительно набрасывались поверх керамита, на наплечниках густой кровью животных наносились руны, на шеи вешали амулеты и обматывали их вокруг бронированных кистей.
Глубоко внутри лабиринта шахт, галерей и тоннелей раздался бой большого барабана. Он подкреплял все остальные звуки, выбивая пульсирующий ритм диссонирующей свирепости. К нему присоединились другие барабаны, противопоставляя одной ноте какофоническую, колючую дисгармонию. Колебания искажали все, заставляя весь лабиринт резонировать растущим крещендо ненависти и энергии.
Во всей галактике было всего несколько зрелищ, более устрашающих, чем Великая Рота Космических Волков, разжигающая желание убивать. Один за другим, облаченные в доспехи и благословленные подчиненными Штурмъярту руническими жрецами, появились Серые Охотники, массивные и окутанные смертоносной мощью. Они шли мягко как закаленная пехота, красные линзы их шлемов светились в маслянистой темноте. За ними вышли отделения огневой поддержки Длинных Клыков, мрачные и громадные, их лица сильно вытянулись в звериные пасти. Они сжимали свое тяжелое вооружение так, словно оно весило не больше рукояти топора.