Грейлок кивнул.
— Твои братья заботились о них с исключительным вниманием. Теперь мы должны сберегать их и дальше. Сколько осталось рунических жрецов?
— Шестеро, но четверо — аколиты и их силы неиспытаны. Только я и Лауф Тучегон обладаем силой, сравнимой с колдунами Тысячи Сынов.
Грейлок снова выругал Железного Шлема, хотя и скрыл свои эмоции.
Тебя предупреждали, Великий Волк. Были знаки. Магнус водил тебя за нос, а я должен был быть сильнее.
— Значит, они должны быстро научиться. Убедись, что обереги освящены, и ривенмастеры Эттгарда знают насколько они важны. Это звено обороны должно быть самым прочным.
Штурмъярт поклонился.
— Будет сделано, — сказал он, повернувшись, чтобы уйти. Когда он вышел, его походка была менее важной, чем обычно.
— Он чувствует свою ошибку, — сказал Грейлок, как только рунический жрец вышел.
— А не должен, — прямо сказал Вирмблейд. — Ты знаешь, кто направляет это, и единственный, кто виноват в происходящем — не на Фенрисе.
— Мы выдержим. Какой-нибудь корабль прорвал блокаду?
— Последний из них, корабль Черного Крыла, был уничтожен, таранив врага. Мы — одни.
Грелок глубоко вздохнул. Он поднял перчатку и пристально взглянул на ее. Бронированный кулак был отмечен множеством повреждений, полученных, когда он вонзал его в тела врагов в бесчисленных боях. Он долго смотрел на него, словно пытаясь вызвать какую-то силу, заключенную внутри.
— Стаи помешают высадке, — сказал он, наконец. — Они не ступят на Фенрис без сопротивления. Со временем мы встретим их здесь, и тогда ты мне понадобишься, жрец. Мне будет нужно, чтобы ты поддерживал стойкость в смертных.
Вирмблейд кивнул.
— Они не подведут. Но Укрощение…
— Знаю. Не позволяй ему затуманивать твое суждение. Весь Этт нуждается в твоем огне.
Вирмблейд собирался сказать еще что-то, но передумал. Когда он поклонился, под его глазами были темные тени.
— Так и будет, Ярл. И когда они придут сюда, то узнают, как этот огонь может жечь.
Грейлок кивнул.
— Хорошо, жрец, — сказал он. — Я рассчитываю на это.
Космос над Фенрисом был завоеван. Теплое удовлетворение наполнило тело Афаэля. Он не чувствовал себя так хорошо с тех пор как… ну, за десятилетия он испытал много удивительных ощущений, некоторые из них были более свежими.
Он сидел на командном троне мостика «Херумона», его украшенный гребнем шлем был снят и лежал на коленях. Афаэль смотрел, как последние обломки судна Волков дрейфовали в сторону планеты, где будут уничтожены при входе в атмосферу. Он потерял больше кораблей, чем планировал, но ни одно транспортное судно не пострадало. Он ненадолго задумался о содержимом этих громадных судов, о том, что оно может сделать и как много его там, и почувствовал еще больше теплоты удовлетворения.
— Лорд, блокада достигнута, — раздался голос снизу.
Капитан Стражи Шпилей стоял по стойке «смирно» на золотых ступенях, ведущих к контрольному пульту управления. Афаэль весело взглянул на него. Он не чувствовал себя так хорошо много недель.
— Ты знаешь, почему зовешься Стражем Шпилей, капитан?
— Лорд?
— Отвечай.
Человек выглядел сбитым с толку.
— Так меня назвали.
Афаэль засмеялся.
— И тебе не любопытно? Мой друг Темех был бы разочарован. Слепо верить в судьбу — не наш путь, это путь тех, кого мы караем.
На мгновенье человек испугался, ремешок высокого золотого шлема мешал ему сглотнуть.
— Когда-то было место, — пояснил Афаэль, позволив отвлечься своему мысленному взору. — Там были настоящие шпили, за которыми следили тысячи людей, таких как ты. Многие тысячи.
Он оглянулся на капитана. Человек совсем не походил на просперианского воина. Он был невысок, жилист, с жесткой, бледной кожей. Все его товарищи были такими же. Их набрали на высогорных мирах и приучили к экстремальному холоду, и когда они пойдут в бой, на них будут тяжелая пластинчатая броня, маски и респираторы, а не алые нагрудники с полированным золотом. Фенрис был не тем местом, где отдавали должное элегантности на войне.
— Прости меня. Это было не так давно, по крайней мере, для меня.
Капитан терпеливо ждал. Они все ждали, эти новые смертные. Тысячи культов, на сотне миров гордого Империума, объединенные, чтобы создать Последнее Воинство, носителей мести. Их научили, что колдуны Тысячи Сынов — боги, герольды новой зари познания и просвещения среди сгущающихся теней невежества и слепой веры.