Железный Шлем свирепо расхохотался. Он вновь атаковал, используя массу тела для придания инерции. Магнус встал, чтобы встретить его, кулаки пылали колдовским огнем. Воины столкнулись с тошнотворным хрустом. Железный Шлем почувствовал, как раскаленным огнем рвануло его руку с болтером, но силовой кулак попал в цель, и демон-примарх пошатнулся.
Великий Волк зарычал, наслаждаясь боем. После столь долгой погони за призраками и насмешек привидений он наконец очутился в своей стихии. С каждым новым ударом измученных рук он чувствовал себя чуть более живым. Боль была нематериальной. Единственное, что существовало, — это борьба, испытание силы, применение его несравненных способностей в контролируемом насилии.
Его поддерживал гнев, который он лелеял с момента ухода с Гангавы. Лица Волчьих Братьев теснились в его разуме, по-прежнему завывая в ужасе и агонии. Среди них виднелись и лица погибших на Фенрисе, рычавшие обвинительно. Грейлок был прав. Погибшие были принесены в жертву на алтаре высокомерия Великого Волка и теперь требовали возмездия.
Железный Шлем намеревался свершить его. Силовой кулак вновь врезался в сотканный из эфира бок Магнуса, отбросив примарха назад к скале. Лицо с одним глазом вспыхнуло от боли, когда монстр наткнулся на острые камни. Все его тело содрогнулось, колыхаясь, как пламя костра на ветру. Раны были глубокими, расходясь шоковыми волнами по узорчатой плоти. Высоко в небе с яростным триумфом заревела буря, разгоняя ледяные ветры вокруг склонов горы. Железный Шлем бил врага снова и снова, вбивая в жестокие скалы Клыка.
И тогда Магнус закричал, испустив вопль боли, неслыханный с тех пор, как Волчий Король изничтожил его первое тело. Звук отразился от скал, перекрыв ветер и гром артиллерии внизу, где Волки прорубались через смертных солдат на дорогах. В этом крике была усталость, отчаяние полубога, рожденного понимать потаенные тайны вселенной, но вместо этого застрявшего в примитивных боях посреди грязного снега в мирке варваров. Это был крик утраты и безграничной тщетности нескончаемой войны, которой он никогда не желал.
Железный Шлем, услышав этот крик, дико оскалился. Он продолжал наносить удары по мерзости перед собой, его руки мелькали, как лопасти могучей машины, растворившись в урагане кровавого безумия.
— Сражайся, колдун! — ревел он. — Поднимай руки и сражайся!
На мгновение показалось, что Магнус утратил волю. Он впитывал удары, сгорбившись и вжимаясь в скалы. Шлейфы огня все еще цеплялись за его изодранные очертания, напоминая об извилистом подъеме через Ярлхейм. Глаз широко распахнулся от боли. Примарх казался потерянным, брошенным на произвол судьбы на вершине мира смерти, который поклялся уничтожить.
Но потом, как и прежде, он начал приходить в себя. Откуда-то из внутренних глубин пришел новый огонь. Примархи были обучены выживать, выносить все, что безмерно враждебная галактика могла выставить против них. Унаследованные ими силы были почти неисчерпаемы, питаясь из глубокого колодца в океане несравненного могущества Императора. Даже сейчас, после всей боли, что вынес монстр, внутренняя сила, питавшая его огненную сущность, оставалась нетронутой.
Выпрямившись, он ладонью поймал один из ударов Железного Шлема, схватив силовой кулак и удерживая его огненными пальцами, а свободной рукой нанес удар прямо в лицо Великому Волку. Железный Шлем покачнулся.
Магнус вытянулся вверх, раны на его теле вспыхнули алым цветом, заживая. Под ногами затрещали эфирные молнии. Единственный глаз вновь пылал, словно слиток расплавленного железа среди льда. Он разомкнул кулак, и из ладони вырвался неоновый поток, окутав Железного Шлема всепоглощающим, разрушительным электрическим пламенем. Великого Волка отбросило назад к краю скалы, и он рухнул на колени, опутанный необузданным естеством Имматериума.
Поток иссяк. Железный Шлем повалился на землю, его доспех обуглился и дымил. Он не вставал.
Порядок был восстановлен. Полубог посмотрел на изломанного противника, последнего из множества Волков, что противостояли ему.
— Тебе надо было остаться на Гангаве, — проскрежетал Магнус, чей сорванный голос играл на нематериальных голосовых связках, словно пальцы арфиста Хель. Он все еще немного напоминал человека и казался измотанным.
— Гангавы больше нет, — выкашлял Железный Шлем, чувствуя кровь во рту и пытаясь встать. — Орбитальная бомбардировка. Одни атомы.
Его рука с болтером была деформирована и бессильно висела. Силовой кулак дымился от губительного прикосновения примарха, а слой керамита покрылся пузырями и потрескался. Все, что у него осталось, — это природная сила. И они оба знали, что ее будет недостаточно. Великий Волк медленно, мучительным усилием поднялся на ноги.