Стурмъярт знал это. Знал на протяжении многих столетий и теперь наслаждался, объясняя истину тем, кто осмелился бросить ему вызов.
Не мы защищаем Фенрис. Фенрис защищает нас. Планета и народ едины. Мы делим душу, душу ненависти, и теперь она пришла к вам, темная ненависть на крыльях шторма.
Хорошо усвойте этот урок, ибо скоро эта истина убьет вас.
Тень в темноте отступила, и ужасные глаза исчезли. Фрейя попятилась, вскинула винтовку и выстрелила. Пули скъолдтара при должном умении причиняли больший урон, чем автоганы Имперской Гвардии, и по залу разнесся вой нечеловеческой боли.
— Хускарл! — раздались вопли слева.
Оттуда полыхнули новые залпы, когда солдаты побежали вперед, стреляя от пояса туда, где недавно стоял… зверь, которого она видел.
— Назад! — завопила девушка, прекратив стрелять и пытаясь разобраться в сигналах на дисплее визора. На счетчике дистанции не было ничего. Вообще ничего.
Солдаты отступали вместе с Фрейей, все еще стреляя. Из-за страха выстрелы были неприцельными.
О Русс, где наша храбрость?
— Соберись! — прокричала она, врезав ближайшему солдату. — Стреляй, когда видишь цель.
Он продолжал стрелять, палец намертво вжался в спусковой крючок. Под маской Фрейя увидела его расширенные от ужаса глаза.
— Оно идет! — вопил он. — Оно возвращается!
А затем Фрейя увидела это — огромную, стремительную фигуру, внезапно выпрыгнувшую из темноты подобно ночному кошмару. Винтовки продолжали стрелять, ослепительно-белыми вспышками освещая сутулое, могучее тело. Фрейя успела поразиться зрелищу — янтарные глаза, невероятно могучие плечи, кроваво-красные челюсти, — а потом тоже открыла огонь, отступая, пока не почувствовала спиной металлические конечности сервиторов.
Из темноты появлялись все новые жуткие фигуры, крадущиеся, прихрамывающие. Все они были разными, но одинаково кошмарными, словно сны творцов плоти, разорванные и заново собранные в беспорядке дикого ужаса.
— Держать строй! — закричала Фрейя, опустошив магазин и дрожащей рукой вставляя новый. — Держите их на расстоянии!
Она увидела, как один из монстров отпрянул, когда в него ударили очереди, заставив от боли припасть к земле. Существо завопило от ярости и боли, а затем вновь прыгнуло к людям.
Кровь Русса, оно еще живо!
Затем выскочил другой зверь, прорвавшись через поток огня и не обращая внимания на попадания, словно пули были легким дождиком. Это оказалось гигантское, мощное животное с толстой, жесткой шерстью. Длинная, оскалившаяся морда излучала злобу, из клыкастой пасти свисал блестящий язык. Чудище встало на задние лапы, превратившись в пародию на человека.
Фрейя быстро повернулась, поймала цель и нажала на спусковой крючок.
Винтовку заклинило.
Выругавшись, она пошарила в темноте, чтобы перезарядить винтовку. Монстр тем временем поднял одного из солдат и швырнул через весь зал. Несчастный с влажным хрустом врезался в стену и сполз вниз. С быстротой молнии другие твари прыгнули к раненому, хрипя и пуская слюни.
Фрейя низко наклонилась, вставляя обойму, и рискнула бросить быстрый взгляд на сервиторов. Они работали так, словно вокруг ничего не происходило, полируя и обслуживая механизмы, кланяясь и читая литании. Двери в зал оставались крепко запертыми.
Да будь он проклят!
Фрейя вскочила на ноги и открыла огонь. Еще одного солдата эти твари утащили во тьму, и страх девушки растворился в приступе бессильного гнева.
— Будьте вы все прокляты! — закричала она, нажимая на курок. Она проклинала и тварей Подземелья Клыка, и железного жреца, приведшего их вниз, в объятия смерти.
Умереть ни за что. Я могла бы сражаться рядом с отцом.
Перед ней возвышался и вызывающе ревел, роняя слюну, один из монстров, гигантский зверь, похожий на извращенную помесь волка и медведя гризли. Фрейю окатила вонь звериного дыхания, заставив поперхнуться даже через маску.
Она выстрелила в упор, выпустив все, что у нее было, в потоке глухо грохотавших пуль. Зверь отшатнулся, вздрагивая от каждого попадания, но не отступил. Когда скъолдтар опустел, он ринулся к девушке, разинув пасть, расширенные глаза полыхали ненавистью.
Фрейя отпрянула, скорее инстинктивно, чем из страха, потянувшись к пристегнутому к ботинку ножу.
Смотри ему в глаза.
Она заставила себя не опускать голову. Когда кошмарная тварь прыгнула, нож в руках задрожал.
Смотри ему в глаза.
Но удара так и не последовало. И только тогда Фрейя поняла, что все-таки зажмурилась. Она открыла глаза.
Тварь висела в воздухе, как будто схваченная за шею чьей-то гигантской рукой, и извивалась. Стрельба стихла, зал вновь погрузился в абсолютную темноту.
А затем в полумрак медленно просочился красный свет. Откуда-то вернулось освещение. Со всех сторон раздались визги и рычание. Твари были по-прежнему здесь — просто они не нападали.
Фрейя смотрела на зверя перед собой, оглядывая от изгиба грудной клетки до натянутых мышц шеи. Действительно, громадный металлический кулак крепко держал чудовище. Невероятно, но в зале появилось нечто более могучее, нежели эти твари. Она поняла, что двери открылись. То, что находилось в зале, то, что пришел пробудить Арфанг, наконец переступило порог.
— Ты потревожил мой сон ради этого, железный жрец?
Голос оказался глубоким вибрирующим басом. Он раздался над ее плечом и многократно отразился от каменных стен. Он был намного ниже, чем у ярла Грейлока, даже ниже, чем у Железного Шлема. В нем звучало древнее достоинство, властная самоуверенность и одновременно глубокая печаль. Даже проходя через катушки инертного механизма, этот бас оставался самым могучим, самым волнующим голосом, который когда-либо слышала Фрейя.
— Ты долго пробуждался, лорд, — ответил Арфанг. В его голосе звенела непривычная искательная интонация.
Не в силах сдержать любопытство, всегда бывшее ее бедой, Фрейя повернула голову, чтобы посмотреть на того, кто прошел в двери.
— И правда, долго, — прогудел голос Бьорна, прозванного скальдами в сагах Разящей Дланью, последнего из легиона, кто ходил по льду вместе с Руссом, могущественнейшего из Волков, живой связи со Временем Легенд.
Мертвый пробудился.
Бьорн отшвырнул волка в сторону, словно тот был щенком, и клубок меха и клыков с визгом отлетел в тень. Со скрипом сервомеханизмов и шипением пневматики огромная масса металла и оружия тяжело шагнула в зал. Фрейя почувствовала, как у нее отвисла челюсть, и быстро закрыла рот.
— Но теперь, раз уж я вернулся, я вспомнил и мое предназначение.
Священный дредноут прошагал мимо Фрейи, по-видимому даже не подозревая о ее присутствии. Чудовища отступили перед ним, покорно опустив головы. Даже Арфанг казался чуть ли не щенком рядом с этой легендарной фигурой.
— Я здесь, чтобы убивать. Покажи мне врага.
ЧАСТЬ III
ЗАТЯГИВАЮЩАЯСЯ ПЕТЛЯ
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Афаэль посмотрел вверх. Яростная буря изо всех сил билась о кинетический щит. Прозрачный барьер дрожал, прогибаясь, словно ткань, под непрерывными ударами. Мощь Песьих жрецов впечатляла, но в конце концов, это же их мир, и кто знает, какие жестокие силы царят здесь, готовые откликнуться на малопонятные ритуалы дикарей. Разбушевавшаяся стихия могла повредить его армии лишь тем, что чуть замедлила наступление.
Новая волна пылающего града обрушилась на щит, сотрясая защитное колдовство. Афаэль посмотрел на локатор на дисплее шлема. Его колдуны равномерно расположились в войсках, поддерживая заклинания. Хетт, самый могущественный из Рапторов, был поблизости, спокойно и размеренно колдуя и поддерживая купола, прикрывавшие командующих войсками.
Афаэль находился в самом центре своего легиона, окруженный свитой в терминаторских доспехах. По обе стороны возвышались «Лендрейдеры», забитые рубрикатами, продвигавшиеся вперед чуть быстрее идущего человека. За ними расположились бронетранспортеры «Химера», вздрагивавшие от попаданий, когда ракеты Псов пробивали наиболее слабые участки барьера и взрывались между машинами. Впереди катились передвижные артиллерийские установки. Боевые единицы помощнее остановились позади, сфокусировавшись на пике и подняв стволы на надлежащий угол. Они вздрагивали от каждого залпа, испуская клубы черного дыма в уже потемневшее небо.