+ Только один из вас, + раздался в его голове чужой голос. Он сбивался, словно говорящий выл, терзаемый ужасающей болью. + До этого момента я даже не вполне в это верил. +
Чернокрылый никак не мог ответить и сосредоточился на выживании — хотя бы в следующие несколько минут. Положившись на свою генно-усиленную ловкость, он, прыгая и пригибаясь, постарался убраться подальше от десантника-рубриката, вслепую паля за спину.
Коридор перетек в большой зал, один из тех, где он совсем недавно проходил. Его солдаты соорудили здесь подобие укреплений, перевернув столы и ящики для баррикад. Они открыли огонь, когда Чернокрылый ворвался в помещение, чуть не попав в скаута вместо громадного монстра.
Чернокрылый приземлился за одним из перевернутых столов. Он выхватил силовой меч, короткий колющий клинок и включил расщепляющее поле. Спустя пару мгновений в зал ввалился десантник-рубрикат.
Он отмахнулся от огня скъолдтаров, словно от града гальки. Десантник-предатель был невероятно быстр для своих размеров. Отбросив часть баррикады к стене, он посылал болты в беззащитных солдат.
+ Да еще и простой скаут. Похоже, мне везет. +
Чернокрылый отбросил стол в сторону и выпустил очередь болтов в десантника-рубриката. От некоторых тот увернулся, с потрясающей ловкостью подныривая под выстрелы. Остальные попали в цель, взрываясь на броне и откалывая куски шлема и наплечников.
Скаут бросился в атаку, размахивая клинком и целясь в кабели на шее предателя. У доспеха VII типа «Аквила», в который был облачен рубрикат, существовало лишь несколько слабых мест, и это было как раз одно из них. Клинок скаута со свистом понесся к цели.
Но не попал. Предатель скользнул в сторону и, размахнувшись, ударил кулаком. Волк успел отдернуть голову, но враг все равно достал его, попав в щеку и подбросив в воздух.
+ И не поспоришь, не правда ли? +
Чернокрылый извернулся в полуполете и обрушился лицом на пол. Визор разбился от удара, и перед глазами вместо картинки заплясали сумасшедшие фрагменты.
Так вот почему они не надевают шлемов.
Пошатываясь, скаут заставил себя подняться. Он слышал разрозненную стрельбу: это несколько выживших кэрлов предприняли отчаянную атаку на десантника-предателя.
По вискам его струилась кровь. Золотой монстр был занят убийством солдат, с хрустом ломая им конечности, прежде чем пристрелить из болт-пистолета.
А на заднем фоне, хромая по коридору, двигался колдун.
+ Мы заберем этот корабль, когда ты околеешь, Пес, + прохрипела фигура в маске кобры. + И переместимся прямо в центр вашего флота. +
Чернокрылый потряс головой, схватившись за меч и оценивая расстояние. Растерзав последнего кэрла, десантник-рубрикат повернулся к Волку.
+ Затем я взорву варп-двигатель. Что ты об этом думаешь? +
Чернокрылый вскочил на ноги. Двигаясь предельно быстро, он дал очередь в предателя, одновременно метнув клинок в колдуна. Металл блеснул в воздухе.
Волк сделал все почти идеально. Ошеломительная атака с двух рук на невероятной скорости. Отличная задумка. Его болты впивались прямо в цель, сотрясая броню десантника-рубриката и отрывая от нее большие куски.
Клинок, способный пробить керамит, со свистом летел к цели. Прыгая за ним следом, чтобы прикончить колдуна, Чернокрылый успел испытать гордость. Немногие из его боевых братьев могли бы повторить подобное. Это было великолепно.
А затем клинок врезался в кинетический щит колдуна и разлетелся на мелкие осколки. Десантник-рубрикат пошатнулся, ему оторвало правую руку. Но монстр выровнялся и вновь стал наступать.
В этот момент Чернокрылый понял, что он покойник. Он больше ничего не может поделать с врагами.
Тогда я загрызу вас, ублюдки!
— За Фенрис! — зарычал он, метнувшись к сгорбленному колдуну, молотя по врагу и чувствуя, как отскакивает кулак от щита.
Внезапно колдун испустил дикий, болезненно-яркий, разноцветный луч света, за которым последовал оглушительный грохот. Нахлынула вонь Имматериума, и Чернокрылого опять швырнуло на спину. Он с треском приземлился среди трупов и фрагментов баррикады. Что-то тяжелое ударило его по голове, еще больше повредив визор. Мир вокруг закрутился волчком, выбитый из колеи нечестивым высвобождением варп-энергии.
Какое-то время оглушенный скаут лежал неподвижно. Что-то взрывалось и грохотало, сверкали новые разряды варп-энергии, от которой слезились глаза. Потом все стихло.
И какая-то мысль постучалась в его разум.
А ведь я не умер.
Морщась от боли, он поднял голову, чувствуя, как сдавило шейные позвонки. Десантник-рубрикат в трех метрах от него застыл прямо в броске. Колдун валялся на полу, его мантию пожирало жадное пламя, доспехи были расколоты. Плоть внутри оказалась… кошмарной.
— Не смотрите сюда, — раздался знакомый голос.
Игнорируя совет, Чернокрылый повернул голову, чтобы выяснить, откуда он исходит.
Там стоял Нейман, открывший свой варп-глаз. Навигатора трясло, его лицо было белым как полотно.
— Я пришел вас забрать, — разгневанно бросил он. — И благодарите Императора, что мне это удалось, тупой вы ублюдок!
Грейлок бежал к пролому, свита неслась на шаг позади, спаренные когти лорда светились в темноте подобно расщепляющему полю.
— За Русса! — вопил он, и крик эхом бился о стены залов-пещер.
Впереди виднелись разбитые Врата, все еще пылавшие от уничтоживших их взрывов. За клубами дыма и градом огня приближался враг. Первые ряды захватчиков уже подходили к пролому, вдохновленные опустошительной работой таранов. На дисплее шлема Грейлока вспыхнули сигналы, когда машинный дух брони ощутил тысячи жизненных показателей впереди, и перевели их в руны целей.
Яростно рыча, ярл вырвался на открытое пространство, уклоняясь от лазерного огня и вдыхая холодный, резкий воздух Фенриса. Даже загрязненный машинным маслом и едкой вонью горящего прометия, он все равно был свежее, чем в самой цитадели.
Мы хищники. И здесь наше место.
Отряд скользил рядом с ним, в массивной терминаторской броне пробиваясь через груды дымящегося металла и камней. Над головами грохотали залпы. Это стреляли Длинные Клыки, все еще скрывавшиеся в недрах горы. Не уступали им кэрлы в панцирных доспехах, метко стрелявшие из тяжелых реактивных установок. Им было трудно состязаться с Волками, но Грейлок знал, что они так же жаждут схватиться с врагом.
При поддержке яростной бури, призванной Стурмъяртом, Грейлок врезался в ряды захватчиков. То были смертные, как и его кэрлы, облаченные в защитные костюмы и вооруженные лазганами. Он убил уже сотни таких вояк с тех пор, как первые вражеские корабли осквернили его родной мир. Прежде чем они успели что-либо предпринять, он уже был среди них, прорезая себе путь в человеческой массе.
— Убить их! — ревел он, чувствуя, как жажда убивать все сильнее искажает его голос. — Убить вас всех!
Он едва ли слышал грохот и треск ударов, когда его свита вмешалась в битву, и каждый Волк выкрикивал собственную боевую клятву, разрывая глотки врагам и прорубаясь через авангард Тысячи Сынов. В воздух взлетали оторванные конечности и куски брони.
Серые «Лендрейдеры» выбрались из разрушенных врат, с ревом полосуя разбитую почву и обрушивая сильнейший болтерный огонь и лучи лазпушек на противника. Появлялось все больше Волков, Серых Охотников и Кровавых Когтей, их броню украшали грозные тотемы смерти и отмщения. Наступление Тысячи Сынов приостановилось.
Грейлок был на острие атаки. Волк внутри его жадно облизывался, требуя все больше убийств и наслаждаясь видом солдат, разодранных его когтями. Ярл продолжал обрушивать клятвы ненависти и проклятия, круша врагов.
Рыки вызова и ярости издавались не просто так. Они были частью ритуала запугивания, сводя с ума людей послабее. Каждый удар доводился до болезненного совершенства, каждый выпад клинком точно рассчитывался, каждый болтерный залп делался с прицелом. Волки охотились так, как научил их ярл, — быстро, неумолимо, смертельно. Прямо перед ними Белый Волк проложил себе путь через стену живой плоти, его когти обагрились кровью, энергия струилась с его рук и потрескивала ледяной яростью.