Кэрл выглядела так, словно с огромным удовольствием оказалась бы в любом другом месте, но только не здесь. Но тем не менее она уважительно выслушивала Волка.
— Так что не думай, что я не приму это близко к сердцу. Не думай, что я не выясню, кто твой ривенмастер, и отправлю тебя на месяц во внешний патруль в Асахейм. Мне нужен этот корабль. Это мой корабль! Он останется здесь!
Кэрл внимательно взглянула в планшет, словно какая-то новая информация на экране смогла бы ей помочь. В пятидесяти метрах за ее спиной возвышался сам «Науро», стоявший на площадке ангара и мягко испускавший потоки пара. Он не походил ни на один из кораблей, ожидавших на пласткрите. В отличие от всех судов флота, выкрашенных в серый металлик, этот корабль был угольно-черным. Его класс был неопределенным — маловат для фрегата, великоват для трансатмосферного корабля, и вмещал он всего пятьсот членов экипажа. С низкой посадкой, как будто льнувший к земле, с плоским профилем, необычайно узкий. Почти треть его длины занимали плазменные двигатели. Благодаря таким пропорциям корабль был удивительно быстр. И именно за это его любил Гилфассон.
— Ты не найдешь там того, что ищешь, — терпеливо промурлыкал Волк, наблюдая, как кэрл тянула время.
Она уныло взглянула на космодесантника. Женщина была сложена, как большинство обитателей Фенриса. Ширококостная, с мощными плечами. Она побывала в сражениях, судя по черепам, вышитым на униформе, поэтому мало что в галактике могло вывести ее из равновесия. Но общение с Небесным Воином явно входило в число этих исключений.
— Чернокрылый, оставь ее в покое, — раздался из-за спины кэрла металлический голос.
Со скрипом гудела броня, когда железный жрец Гаръек Арфанг шагал по площадке. Хоть он был в древнем шлеме IV типа «Максимус», Гилфассон чувствовал, что жрец веселился. Где-то там, под всеми этими слоями брони и аугментики, космодесантник улыбался.
— Не вмешивайся, жрец, — предостерег его Гилфассон. — Это мой корабль.
— Ты скаут, — прямо промолвил Арфанг. Кэрл воспользовалась представившейся возможностью и оставила воинов наедине. — Ни один из кораблей не принадлежит тебе.
— Никто не летает на нем так, как я.
— Что правда, то правда. Посему радуйся, что ярл Ойррейссон не захотел его взять. Вместо этого он берет «Хлаупу». Это судно развалится после первого же выстрела, но когда дело касается технологии, у ярла отказывает вкус.
Гилфассон подозрительно воззрился на Арфанга.
— Так значит, его не реквизировали?
— Уже нет.
— Тогда что случилось?
Из шлема Арфанга раздался скрип, похоже, заменявший железному жрецу смех.
— Ярл Грейлок захотел, чтобы ты остался в патруле системы. Ты и остальные скауты. Я выяснил, что ему не нравится, когда Этт остается без защиты.
Гилфассон широко улыбнулся.
— Снова на космическую службу! — воскликнул он, довольно поглядывая на «Науро» и думая о долгих свободных часах далеко от духоты Клыка. — Ты даже не представляешь, как меня это радует.
Грейлок стоял в Зале Стражи, омываемый потоком белого света, ниспадавшего с крыши. Верхняя часть помещения и потолок терялись во тьме. В тени поспешно сновали трэллы, уткнувшиеся в инфопланшеты и негромко переговаривавшиеся. Расположенные вдоль стен экраны мерцали быстро обновлявшейся информацией, сообщая о движении флота к точкам прыжка. Один за другим зеленые индикаторы превращались в красные.
— Открыть канал с флагманом! — велел Грейлок.
Трэллы кинулись выполнять приказ. Мерцание иконки сообщило ему, что связь налажена.
— Лорд, — промолвил он, придерживаясь почтительного тона, что усвоил в Совете, — мы получили сигналы о полном сборе. Вы можете покинуть орбиту.
— Подтверждено, — пришел потрескивающий голос Железного Шлема с мостика «Руссвангума». — Мы скоро уйдем, и на Этте станет тихо и спокойно. Как раз как ты любишь.
Грейлок улыбнулся:
— И правда. Мне нужно закончить охоту.
Раздался резкий взрыв помех на другом конце линии. Возможно, это было насмешливое фырканье.
— Ты пропустишь все самое интересное.
— Может быть. Да защитит тебя длань Русса, лорд.
— И всех нас.
Связь прервалась. Грейлок несколько мгновений стоял неподвижно. Его худое лицо было задумчивым.
А затем пикты ожили, неся новую информацию. Приборы показывали многочисленное движение. Флот отбывал.
К неподвижному волчьему лорду подошел трэлл и поклонился.
— Лорд, обзор орбитальной сети готов, — сообщил он, не отрывая глаз от пола. — Вы можете проверить, когда будете готовы.
Грейлок кивнул, едва замечая фигуру перед собой. Взгляд белых глаз был прикован к скале. Камень оставался столь же гол и неприукрашен, как в день создания этого зала.
Пролетевшие столетия мало изменили Этт. Почти все оставалось таким же, как во времена Русса. Этт был таким же холодным, полупустым и продуваемым ледяными ветрами Фенриса. Нижние уровни вообще не использовались, и даже Клинок Вирма не знал, что сохранилось в самых глубоких шахтах и залах.
Мы не развиваемся. Остаемся прежними.
Трэлл помедлил еще мгновение, прежде чем поспешить прочь. Его сменила другая фигура, намного больше. Тяжелая поступь Россека эхом разнеслась по залу.
— Тромм, — промолвил Грейлок, очнувшись от своих мыслей.
— Ярл, — отозвался волчий гвардеец.
— Ты нашел Когтям дело?
— Они колотят друг дружку в пещерах.
— Отлично. Вот и занимай их этим.
— А потом?
Грейлок воззрился на своего подчиненного. Россек обычно так и пылал энергией.
— Ты не согласен с моим решением, — промолвил он.
Выражение лица волчьего гвардейца не изменилось.
— Кто-то же должен охранять Этт.
— Но ты не считаешь, что это должны быть мы.
— Нет, не считаю, раз уж ты позволил мне высказаться.
Грейлок кивнул.
— Что еще? Говори.
Россек посмотрел ему прямо в глаза, как всегда. В его взгляде отчетливо светился упрек.
— Лорд, у нас меньше трофеев, чем у других рот, — промолвил он. — Поговаривают, что нам не хватает духа. Говорят, что твоя кровь холодна.
— И кто же так говорит?
— Так, слухи.
Грейлок вновь кивнул. Слухи были всегда. С самого момента вступления в ряды Кровавых Когтей ему пришлось сражаться за свою честь, опровергая обвинения, что он не настоящий Волк, что Хеликс не прижилась должным образом, что он был скорее существом изо льда, нежели истинным воином Стаи из крови и плоти. Но давно миновали те дни, когда подобные пересуды могли его обеспокоить.
— Слухи те же, что и всегда. Почему же ты обращаешь внимание на них сейчас?
Россек выдержал его взгляд.
— Нам нужно быть осторожнее, — выдавил он. — Другие ярлы…
— Забудь о них. — Грейлок положил облаченную в перчатку ладонь на руку волчьего гвардейца. Глухо звякнул керамит. — У нас нет причин для уныния. Есть больше способов сражаться, чем перечислено в сагах. Галактика меняется. Мы должны меняться вместе с ней.
Грейлок почувствовал, как в душе Россека зашевелилось беспокойство. Гвардеец не любил таких разговоров. Никто из Волков, с их приверженностью к традициям, не любил. Только давнее братство воинов удержало Россека от того, чтобы сказать больше, выступить против способа ведения боевых действий, который Грейлок навязывал Двенадцатой.
— Тромм, ты доверяешь мне? — мягко спросил Грейлок, не убирая руку.
Мгновение промедления.
— Всей моей жизнью, лорд.
Его янтарные глаза не моргнули. Грейлок удовлетворился этим. В воине были сомнения, они вились, словно вороны над падалью, но сердце его оставалось верным. Так было всегда, даже после того, как Грейлок победил его с небольшим перевесом голосов на выборах на пост ярла после ухода старика Ойи Аркенджо. Если бы выборы были проведены снова, Россек, несомненно, победил бы. Старый вояка всегда утверждал, что не хотел такой чести. Но все могут передумать.