Человек двинул вперед пешку. Эразм всегда предоставлял Гильбертусу право первого хода, это была покровительственная отцовская поблажка.
— Когда мой ум находится в смятении, то для того, чтобы сохранить мышление в организованном порядке, я делаю так, как ты меня учил — я произвожу математические вычисления и мысленно совершаю путешествия. Это помогает мне избавляться от тревог и сомнений.
Он ждал, когда робот сделает ответный ход.
— Это блестяще, Гильбертус. — Эразм улыбнулся человеку так искренне, как только смог. — Ты — само совершенство.
Несколько дней спустя Омниус вызвал Эразма в башню Центрального Шпиля. Только что на Коррин прибыл маленький космический корабль, на борту которого находился единственный во всей вселенной человек, который мог безнаказанно появляться на территории главного воплощения всемирного разума, в святая святых первичного Синхронизированного Мира. Из корабля вышел сухощавый жилистый человек и встал перед входом в механическую башню. Обиталище Омниуса, подобно фантастическому живому существу, могло менять свою форму, могло вырасти до поднебесья, а могло распластаться по земле.
Эразм сразу узнал этого смуглого человека с оливковой кожей. Это был мужчина с близко посаженными глазами, лысый, более высокий, чем тлулакс, и, по всей видимости, не такой хитрый. Даже сейчас, много лет спустя после своего исчезновения и мнимой смерти, Йорек Турр продолжал не покладая рук работать над уничтожением рода человеческого. Тайный союзник мыслящих машин, он за многие годы успел принести неисчислимые беды Лиге Благородных и Серене Батлер с ее драгоценным идиотским Джихадом.
Когда-то давно Йорек Турр был правой рукой Иблиса Гинджо и начальником полиции Джихада — джипола. На этом посту Турр проявил немалые способности, раскрывая мелкие заговоры и отыскивая малозначимых предателей, сотрудничавших с мыслящими машинами. Конечно, такая безусловная верность Омниусу проистекала из того простого факта, что она была принесена Омниусу в обмен на лечение, продлевающее жизнь, хотя оно и было проведено, когда Йорек был уже далеко не юношей.
Все годы пока Турр руководил джиполом, он посылал регулярные и обстоятельные донесения всемирному разуму. Работа его была безупречна, а те козлы отпущения, которых он вылавливал и уничтожал, были необходимыми жертвами ради упрочения положения Турра в Лиге Благородных.
После смерти Иблиса Гинджо Йорек Турр в течение нескольких десятилетий переписывал заново историю Джихада, очернив при этом Ксавьера Харконнена и сделав мученика из Великого Патриарха. Вместе с вдовой Гинджо он много лет заправлял делами Совета Джихада, но когда пришло время занять место его главы, вдова Гинджо сумела переиграть его и посадить в это кресло сначала своего сына, а потом и внука. Чувствуя себя преданным людьми, которым он служил, Турр инсценировал свою смерть и начал служить мыслящим машинам открыто, получив в управление планету Синхронизированного Мира Баллах IX.
Увидев Эразма, Турр обернулся к нему и расправил плечи.
— Я явился сюда доложить о наших планах относительно уничтожения Лиги. Я знаю, что мыслящие машины умны, упорны и беспощадны, но прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я предложил идею вирусной войны. Почему все так затянулось? Я хочу, чтобы вирусы были пущены вдело. Мне не терпится посмотреть, что из этого получится.
— Ты всего лишь предложил идею, Йорек Турр. Настоящую работу сделали Рекур Ван и я, — парировал Эразм.
Лысый человек скривился и махнул рукой. Из башни загремел голос Омниуса:
— Я буду действовать в моем личном темпе и буду исполнять мои планы тогда, когда сочту это нужным.
— Конечно, лорд Омниус. Но поскольку я принимал некоторое участие в этом плане, предложив его идею, то мне, естественно, интересно знать, как он выполняется.
— Ты будешь доволен ходом испытания, Йорек Турр. Эразм убедил меня в том, что полученный им штамм ретровируса достаточно смертоносен, обладая способностью вызывать заболевание со смертностью сорок три процента.
Турр издал удивленное восклицание.
— Так много? Никогда еще не было такой страшной чумы.
— Но все же эта болезнь не кажется мне очень эффективной, так как она не сможет убить и половины наших врагов.
Темные глаза Турра сверкнули.
— Но, лорд Омниус, не следует забывать, что будет много непредсказуемых вторичных потерь от инфекции, недостаточного ухода и лечения, от голода и несчастных случаев. При том что двое из пяти заболевших умрут, а остальные будут с большим трудом выздоравливать и тяжело болеть, то просто не хватит врачей для оказания им помощи — тем более что мы не говорим о других болезнях и травмах. Подумайте также о смятении, которое охватит правительства, общество, армию! — Казалось, Турр сейчас подавится собственной радостью. — Лига окажется неспособной наносить удары по планетам Синхронизированного Мира, более того, она не сможет ни защититься — в случае удара мыслящих машин, — ни даже позвать кого-нибудь на помощь. Сорок три процента! Ха, да это поистине смертельный удар по остаткам человеческого рода!
— Экстраполяции Йорека Турра заслуживают доверия, Омниус. В этом случае сама непредсказуемость человеческого сообщества вызовет куда большие поражения, чем ретровирус с его смертностью в сорок три процента.
— Мы достаточно скоро получим опытные, так сказать, эмпирические данные, — сказал Омниус. — Первая обойма зараженных снарядов уже готова к запуску, а вторая сейчас находится в производстве.
Турр расцвел радостной улыбкой.
— Превосходно. Я хочу посмотреть запуск.
Эразм удивился, неужели Турр повредился умом во время продлевающего жизнь лечения? Или он скотина и предатель от рождения?
— Пойдемте со мной, — произнес наконец робот. — Мы найдем место, откуда вам будет удобно наблюдать за запуском.
Спустя некоторое время они смотрели на огненные хвосты ракет, выпущенных в багровое небо, освещенное красным гигантом Коррина.
— В человеческой природе радоваться фейерверкам, — сказал Турр. — И для меня это действительно славное зрелище. Отныне исход борьбы столь же очевиден, как сила тяготения. Ничто не сможет остановить нас.
Нас — это интересный выбор слова, подумал Эразм. Но я все равно не полностью ему доверяю. Его ум полон темных замыслов.
Робот поднял свое улыбающееся металлическое лицо к небу, глядя вслед следующей партии смертоносных контейнеров, улетавших в сторону пространства Лиги.
Люди приветствуют меня как героя-освободителя. Я воевал с кимеками и изгонял мыслящих машин. Но мое наследие не ограничится достигнутым. Сделанное — это всего лишь начало.
После того как Хонру была отвоевана у мыслящих машин, Квентин и его войска провели на планете еще месяц, завершая зачистку, помогая в восстановлении хозяйства и оказывая помощь уцелевшим людям. Половина гиназских наемников осталась на Хонру, чтобы обеспечивать безопасность и освобождать планету от остатков армии роботов.
Когда все подготовительные работы были завершены, примеро Квентин Батлер и два его старших сына отбыли на близлежащий Пармантье. Туда Квентин привел значительный флот с солдатами, которые предвкушали давно заслуженный отпуск. Риков рвался домой к жене и единственной дочери.
До того как освобождение Хонру отодвинуло границу с Синхронизированным Миром, Пармантье был самой близкой к владениям Омниуса планетой Лиги Благородных. В течение нескольких десятилетий переселенцы добились замечательных успехов в восстановлении планеты после длительного и разрушительного господства машин. Тяжелая промышленность роботов была демонтирована и приведена в порядок, токсические выбросы вредных химических соединений нейтрализованы и вывезены, восстановлено земледелие, насажены леса, реки очищены и направлены в другие русла.