— Я в вашем городе всего несколько часов, но все сильнее и сильнее убеждаюсь в одном…. Вы согласны, что в любом другом городе России ваш центр работать бы не смог?
Нарколог ответил не сразу, но уверенно:
— Да. Именно так. В другом городе я мог бы только выводить из запоя.
— А вы можете кратко объяснить эту замечательную аномалию.
— Да. Кратко и в двух словах: Михаил Столбов.
Глава 3
Мемориальные доски: «В этом доме с 1959 по 1997 год жил Герой Советского Союза летчик-истребитель Иван Николаев». «…С 1952 по 2003 жила заслуженная артистка РСФСР Анна Степченко». «Отсюда ушел на Чеченскую войну Герой России Андрей Гордеев, 1976–1995 годы». Отметить, что на некоторых домах две или три таблички: герои, деятели культуры, управленцы.
Три светофора с таймером обратного отсчета. Возле рынка — с пищалкой. Спросила: рядом интернат для слепых? Дэпээсник: нет, светофор для бабушек.
Рынок. Чисто. Палатка контрольных весов — на видном месте. Один ряд — южные гости продают фрукты, другой ряд — местные бабки, картошка, соленья, грибы.
Перед входом на рынок: «Улыбнитесь, вас снимает веб-камера».
Тревожная кнопка — видела в двух местах. Тот же мент сказал: приезжаем в три минуты.
ДК. Шубами не торгуют. Стенд. Кружки, секции, лекции. Местный театр — участник Авиньонского фестиваля.
Гостиница. Холл — бесплатный чай.
У Татьяны еще со стажерских времен сложилась привычка заносить в блокнот, а потом и в ноутбук короткие записи о том, что бросилось в глаза, что запомнилось. Это как некая сушеная травка: кинул листик в кипяток, и сразу всплыли ароматы летнего луга. Если такие записи не делать, половину упустишь.
Кстати, насчет травки…. Может, Зимовец подсажен на какой-нибудь наркотик? К примеру, пьянство не побеждено, а вытеснено кайфом?
Конечно, приводить в порядок путевые заметки можно и в гостинице. Но Татьяна решила дополнить познания о городе наблюдениями за ресторанной жизнью. К тому же хотелось поужинать.
Дежурная за стойкой сразу же предложила ей поужинать в круглосуточном «Лукошке», а когда Таня сказала, мол, нужен ресторан, где не очень шумно, порекомендовала «Юбилей».
— Самое место спокойно поужинать. — И добавила, подпустив в голос легкую игривость: — Знакомиться там хорошо, в «Юбилей» ходят люди приличные.
Таня поблагодарила, не став уточнять, что ресторанные знакомства в Зимовце в ее планы не входят.
В ее — да. Но, похоже, кто-то такие планы имел…
Сегодня был вторник, не день массовых посиделок. Лишь в центре ресторанного зала звенел бокалами и хихикал большой девичник, а за другими столиками — компании по нескольку человек и отдельные парочки.
Татьяна продолжала делать пометки в файле будущей статьи о Зимовце, заодно оглядывая окружающих, — как ни крути, а тоже важный срез местной обстановки.
Если сравнить с прежними провинциальными наблюдениями, город не выглядел депрессивным. Вот взять тот же «Юбилей». Не пятница, не выходной, а зал почти полон. Такой категории, как бедная школота или бедный манагер, — взять бутылку водки, графин сока, да этим и ограничиться, — здесь не наблюдалось. Люди пришли и пообщаться, и поесть.
Соседи по залу отвечали Тане взаимностью — бросали на нее осторожные и удивленные взгляды. Человек, сидящий за ресторанным столиком с открытым ноутбуком, был для них в диковинку.
И лишь из-за одного столика на нее не поглядывали, а пялились — откровенно и нагло. К сожалению, это был единственный местный обитатель, с которым Татьяна знакомиться ни под каким предлогом не собиралась. Тот самый попутчик по автобусу.
Ужинал он не один, а в компании двух приятелей — хмырей примерно его возраста, разве чуть благообразней видом. Музыка в «Юбилее» звучала тихая, фоновая, поэтому Таня периодически слышала реплики возвращенца и его приятелей.
Да, ее изначальная догадка подтвердилась: дядька вернулся в Зимовец из мест не столь отдаленных (скорее всего, в полном смысле этого слова — только в этой области находились три колонии). Суть разговора сводилась к рассказу приятелей о жизни родного города за какой-то отрезок времени, судя по всему, не очень-то и короткий. Зэк расспрашивал, собеседники ему отвечали и, похоже, от чего-то предостерегали. Он спорил, махал руками, подливал водку себе и приятелям, матерился… И при этом то и дело поглядывал на Татьяну с прежним интересом.