Николай Георгиевич молчал, поэтому старшая медсестра добавила:
— Это когда он в сознании. А когда бредит, то кричит, чтобы отползали, пока не рухнула крыша, кричит, что держит Надьку. И все просит еще хоть метр проползти. Его прямо заклинило на этом метре, который надо проползти. Ну, а потом ругается и плачет…
— Понятно. — Заведующий ожоговым центром, сдвинув рукав синего халата, взглянул на часы. — Хорошо, Клавдия, сам ему скажу. Сегодня уже поздно, зайду к нему завтра и скажу.
На короткое время в коридоре воцарилась тишина, лишь слышно было, как где-то под потолком потрескивает лампа дневного света. Молчание прервал врач:
— У него же и нога была сломана, прыгали-то со второго этажа. А ведь смог оттащить. И все напрасно. Мда, жаль мужика. Ну ладно, Клавдия, я пошел…
Из интервью деловому еженедельнику «Питерский бизнесмен» члена совета директоров СП «Нева-Петкула» Марии Черемисовой:
— Идти на расширение — всегда идти на риск. Но мы умеем оценивать риски и принимать смелые решения. Поэтому мы выкупили производственные площади предприятия «Ленстройзавод», доведенного прежним владельцем до полного разорения и банкротства. Мы не жалеем об этой сделке. В отличие от большинства областных предприятий, «Ленстройзавод» имеет относительно современное оборудование.
Вопрос корреспондента:
— Приобретения «Ленстройзавода» — покупка с обременением?
— Мы не имели никаких обязательств перед прежним трудовым коллективом. В принципе все претензии должны предъявляться владельцу, который последние четыре месяца предпочел отлеживаться в больнице. Конечно, численность персонала будет оптимизирована. Но тот, кто действительно хочет работать, будет работать и у нас.
— Планируете ли вы поддерживать благотворительные программы прежнего владельца?
— Мы пока их не рассматривали. В любом случае по этому поводу тоже желательно обращаться к господину Столбову.
Вахтерша удивленно посмотрела на визитера. Дурак?
Психологического образования у нее не было. Но, взглянув внутрь пакета (должностная обязанность), углядела коробку шоколадных конфет «Осенний пожар». Даже и без такого названия сам дизайн — яркие, чуть ли не пылающие багряные и оранжевые листья — не лучший подарок пациенту ожогового центра.
Визитер подъехал на автомобиле неизвестной ей страны и неизвестной стоимости. Такая машинка наверняка стоит дороже, чем больничный реанимобиль. Между прочим, больной Столбов, которому и предназначалась передача, тоже из бизнесменов, хотя и симпатичный. Кто его знает, может, это обычная шутка у новых русских…
На всякий случай вахтерша предложила:
— Да вы можете сами зайти и сами передать. Михаил Викторович уже почти поправился, даже гуляет.
— Извините, времени нет. Передайте, пожалуйста.
Машина взревела и умчалась. Вахтерша еще раз посмотрела на коробку. Лежачему пациенту она такую передачу точно бы не отнесла. Ну, посоветовалась бы с медсестрой.
Вахтерша удивилась бы еще больше, загляни она в коробку. Там между крышкой и гофрированным белым листом лежала старая фотография: Михаил Столбов стоял возле Дворца бракосочетаний на набережной Невы, держа на вытянутых руках и невесту, и букет.
А на другой стороне фотографии была надпись: «Заходить сюда два раза — плохая примета».
Прошло десять лет.
Часть I
Глава 1
— Через два часа они будут в городе!
— Вообще-то, если они Подосиновец проехали, и помех на дороге нет, то через час сорок.
Иван Архипович Воскобойников, начальник департамента экономического развития области, вполголоса обругал Леонтия Юрьевича Подпрыгу, начальника департамента финансов, «расчетливым занудой» и опять уставился на карту области. Казалось, его взгляд чертил вдоль федеральной трассы № 8 пульсирующую красную линию. С каждой секундой невидимая линия удлинялась в сторону города, и кончик ее украшала грозная стрелка. Дойдет — и удар.
Долго на карту любоваться не удалось. В кабинет вошел губернатор.
— И что придумали, орлы? — спросил он с порога, едва не сорвавшись на крик.