Осторожно прокравшись вдоль стены и выглянув из-за угла, капитан оторопел. Даже глаза потер: уж не кажется ли ему? Не перепутал ли он стороны света? Да нет, он отлично запомнил, где располагались купальни… Это точно они. Из одной как раз пьет воду наглый толстый павлин. И вон, высокое окно открытое… Нет, пришел Садко куда хотел. Только вот откуда на ступенях аж восемь статуй, замерших в два ряда? Раньше их тут точно не было, такие он только по дороге во дворец видел. Все как одна изображали воинов с «бронзовыми» копьями и короткими тяжелыми мечами. И все глядели пустыми каменными глазами на сад, кроме парочки возле самых дверей – эти были повернуты к аллеям справа и слева. Будто подходы к покоям сторожили.
Это что же выходит? Товит приказал принести сюда каменных истуканов, но зачем? Расставить для красоты? Нелепица какая…
Наглый павлин, напившись, вдруг решил зайти во дворец и, волоча за собой длинный хвост, направился прямиком к открытому окну-двери, возле которого стояли два изваяния. И тут Садко разинул рот от изумления, увидев, как статуя, обращенная ликом к саду, ожила, шагнула в сторону и резко топнула ногой. Павлин противно заверещал и отпрыгнул, поспешно убегая в сад, а Садко скрылся за углом, растерянно тиская в руке обережный Знак на груди.
Опять волшба. Сильный Товит чародей, не отнять. Каменными воинами обзавелся… Выходит, все статуи во дворце – живые? Уж не они ли за хозяйством ухаживают? Те, что сейчас стоят возле покоев, где Садко оставил команду, – точно травку да живые изгороди не стригут. А вот голову любопытному новеградцу состричь вполне могут.
Что именно каменные стражники будут делать, если подойти не скрываясь, Садко проверять не желал. Оживут и нападут? А может, их глазами хозяин дворца каждый уголок владений своих осматривать может?.. Ох, не время сейчас выяснять, что да как приключится. Садко осторожно улегся ничком у кустов, позволив сочным мясистым листьям надежно себя прикрыть. Невольно поморщился – изодранная птицей спина саднила при каждом движении, ни на секунду не давала забыть о бренности тела – и задумался.
Раз покои охраняют, значит, есть надежда, что его люди живы. Возможно, одурманены, а скорее всего, околдованы. Но главное – еще не убиты. А вот караулят ли их с другого входа, внутри дворца? В жилище подлого Товита, помнится, много статуй понаставлено… Лежа в кустах о таком не узнаешь.
Значит, Садко надо пробраться во дворец и все разведать – не попавшись при этом на глаза каменным истуканам и не дав пухляку околдовать себя. И как, спрашивается, это сделать?
Как простому мореходу с чародеем справиться? У негодяя и изваяния живые, и волшбу он вокруг себя как ядовитый дым рассеивает… И все равно у новеградца концы с концами не сходились – ну не походил Товит на колдуна, хоть убей. На купца – да. На чародея – нет. Что-то тут другое, пока неведомое.
Бежать за оставшимися на «Соколе», чтоб помогли, – никак не получалось. И разлеживаться до ночи капитан не собирался, но все же прикинул, сколько времени прошло с тех пор, как предатель отправился с горы в свое логово. Это было важно. Долго ли заняла схватка с железной птицей? Как быстро он сюда долетел? По всему выходило, что они с Товитом должны были объявиться во дворце почти одновременно – пухляк-то пешком топал, пусть и по знакомым тропкам, но путь неблизкий. А Садко летел! Как орел!
Он успел, не мог не успеть, а значит, нужно действовать немедленно, решительно и самому! Пусть и не сумел капитан товарищей от беды оградить, зато поможет из переделки выпутаться. Как? Как пойдет. Главное – спасти команду. Сноровки Садко не занимать, чутье поможет, да и про спутницу-удачу забывать не стоит. Авось не пропадем! На тебя одного вся надежда, так что нечего на траве валяться!
Садко выполз из кустов и быстро, пригнувшись, пробежал вдоль дворцовой стены в другую от купален сторону. Туда, где остались открытыми широкие двери, через которые вошла Арвела в обеденный зал. Несколько раз по пути замирал: то чудилось движение в ветвях деревьев, то слышались тяжелые шаги по земле… Однако же повезло, не попался на глаза хозяину и его статуям, невредимым добрался до кованых створок. Одна из них все еще была открыта.