Первые минуты ушли на проверку систем. ЦУП изучил телеметрию и передал: "Разрешаем оставаться". И лишь почти через 20 минут Армстронг смог осмотреться.
Модуль покоился на широкой равнине, рябой от кратеров, с хаотично разбросанными кругом камнями. Вдали виднелись какие-то гребни. Отсутствие атмосферы придавало виду нереальную четкость. Самой удивительной казалась странная игра света и цвета. Прямые лучи солнца делали ландшафт на западе бронзовым, слева и справа он затемнялся до почти коричневого цвета, а внизу, у самого лунного модуля, грунт имел пепельно-серый цвет.
Выход из "Eagle" планировали в середине 22-часового периода пребывания астронавтов на поверхности Луны — перед тем полагалось четыре часа отдыха. Но Армстронг согласовал с ЦУПом другое время начала выхода — через пять часов после посадки.
Перед выходом Базз Олдрин уговорил своего командира совершить духовный обряд. Задолго до старта Олдрин стал обдумывать некоторый символический жест, который был бы достоин великого момента проникновения человека на Луну, и решил отправить причастие. ЦУП запретил ему публичное проведение религиозного обряда, а потому ритуал был тайным. Воспользовавшись паузой, Базз открыл мешочек, вынул маленькую флягу вина, чашу и несколько облаток. Поставил все на небольшом столике чуть ниже клавиатуры аварийной навигационной системы, включил свой микрофон и стал говорить тихим голосом: "Это пилот LM. Я хотел бы использовать эту возможность, чтобы попросить всех, кто меня слушает, кто бы и где бы он ни был, остановиться на мгновение, подумать о событиях последних нескольких часов и воздать благодарность…"
При лунной тяжести вино лилось медленно, закручиваясь на стенку кубка. Олдрин читал про себя по маленькой карточке: "Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего". Армстронг наблюдал церемонию Олдрина с выражением легкого пренебрежения на лице. По совпадению или по специфике ремесла именно пилоты лунного модуля иногда отличались некоторой религиозностью (Олдрин, Митчелл, Ирвин), в то время как командиры экипажей никогда ею не грешили.
После трех с половиной часов пребывания на Луне экипаж начал готовиться к выходу на поверхность. Нейл и Базз надевали снаряжение, сверяя малейшие детали с инструкцией.
Затем Олдрин открыл клапан и сбросил давление. Скафандры были в порядке. Люк поддался без усилия, но пришлось ждать еще несколько минут, пока пойдет охлаждение скафандров. Наконец Армстронг опустился на колени спиной к люку и начал осторожно выдвигать наружу ноги, а потом и все тело. Остановился, попробовал двинуться обратно. Получается!
Выйдя на наружную площадку у люка, Армстронг дернул за кольцо, освобождая замок забортного модульного отсека хранения оборудования. Отсек откинулся и раскрылся. Через минуту включилась чернобелая телекамера, началась трансляция выхода на Луну (первые полминуты — почему-то вверх ногами). На большом экране ЦУПа возникло странное изображение: поперек картины черного неба и яркого грунта сверху спускалась фигура астронавта и, дойдя до нижней ступени, остановилась.
С момента начала герметизации скафандров и до первого шага по Луне прошел почти час. Держась руками за поручни трапа, Нейл Армстронг осторожно спустился вниз, встал обеими ногами на тарельчатую опору. Постоял несколько секунд… и прыгнул вверх: "Я только что проверил возвращение на первую ступеньку, Базз".
Подтягиваясь руками, астронавт вернулся на нижнюю ступеньку. Перевел дыхание, затем смело прыгнул и через полторы секунды плавного соскока уверенно прилунился все на той же опоре. Заметил удовлетворенно: "Нужен хороший небольшой прыжок…" Поглядел вниз: "Опоры вошли в грунт всего на один-два дюйма, хотя поверхность кажется очень, очень мелкозернистой… Почти как порох".
Через некоторое время астронавт сообщил: "Я собираюсь сойти с LM".
Попробовал левой ногой грунт — раз, другой… И встал на Луну!
21 июля 1969 года, в 2 часа 57 минут по времени Гринвича, через 109 часов 24 минуты после старта с земной поверхности, американский астронавт Нейл Армстронг сказал: "Этот один маленький шаг для человека — один гигантский прыжок для человечества".
Лунная гонка была выиграна вчистую!..
Интересно, что эта первая фраза человека на Луне долгое время была предметом горячих дискуссий. В оригинале она звучит так: "That's one small step for man, one giant leap for mankind", но правильнее было бы написать и сказать: "That’s one small step for a man", однако артикля "а" на записи, переданной с "Apollo 11", не слышно. Что это меняет? Всего-навсего смысл сообщения. Из-за капризов английской грамматики фактически вышло, что Армстронг сказал: "Один маленький шаг для человечества, один гигантский прыжок для человечества", поскольку в произнесенной фразе слова "for man" вместо "for a man" означают скорее "для рода человеческого", нежели для "человека" (в смысле "для меня. Армстронга").
Про эту промашку первого человека на Луне американцы заговорили сразу же после полета. Со временем она превратилась в одну из так называемых "городских легенд", смысл которой сводится к следующему: "А знаете, что бедный Нил так волновался, что непреднамеренно сделал грамматическую ошибку?" Сам Армстронг всегда уверял, что он все сказал правильно, а злосчастный артикль "а" был, вероятно, заглушен статистическими помехами при передаче по радио.
Этой старой историей заинтересовался австралийский программист Питер Шанн Форд. Он взял запись фразы Армстронга, обработал ее на компьютере и обнаружил четкий след от произнесенного "а", — таким образом, правота астронавта была доказана, что очень порадовало последнего…
Итак, первый землянин ступил на Луну. Держась за поручень правой рукой, он повернулся лицом к камере: "Поверхность мелкозернистая, покрыта пылью. Я могу свободно подбросить ее носком. Я вижу следы моих ботинок. Передвигаться нетрудно… Двигатель никакого кратера не сделал…"
Потом Армстронг оторвался от поручня, поднял голову и увидел Олдрина в окне модуля. Тот спокойно ждал, когда командир займется чем-нибудь серьезным. "О’кей, Базз, мы готовы спустить камеру?"
Все инструменты для работы на Луне должны были находиться в отсеке MESA в наружной секции. Однако при первой экспедиции на Луну фотокамеру и тефлоновые пакеты для образцов грунта везли в кабине из опасения, что MESA не откроется. Получив приказ, Базз отпустил сумку с фотоаппаратом, а Нейл принял ее, вынул камеру, закрепил на груди и отошел на пару метров, чтобы снять панораму места посадки.
Далее по плану шел сбор небольшого количества лунного грунта — аварийного образца на случай срочного старта с Луны. Нейл вытащил из кармана и собрал черпак (сачок с ручкой). Зачерпнув горсть пыли и несколько мелких камешков, он снял сачок, переложил его в тефлоновый пакет и убрал в правый карман. Потыкал ручкой грунт и бросил вперед и вверх кольцо сачка.
Пришла пора появиться на Луне и пилоту — Нейл следил, как Базз протискивается в люк. С полдороги пилот вдруг двинулся назад: "Я прикрою люк немного. Главное, чтобы он не захлопнулся". На самом деле люк можно было открыть и снаружи, но шутка Нейлу понравилась.
Спустившись на грунт, Олдрин огляделся и произнес: "Красивый вид!"
Армстронг согласился: "Круто, правда! Великолепный вид!"
Олдрин вдруг нашел очень точные слова: "Великолепное запустение!"
Командир и пилот наконец-то стояли друг напротив друга. Они осмотрели модуль, распаковали MESA, сняли крышку со знаменитой таблички ("Мы пришли с миром от имени всего человечества!"), сфотографировались. Нейл установил в 17 м на северо-запад телекамеру, а Базз вытащил и поставил ловушку солнечного ветра. Потом пришла очередь американского звездно-полосатого флага.
После установки флага Армстронг занялся подготовкой оборудования и инструмента, а Олдрин не без удовольствия исполнял "танцы на Луне" — носился между "Eagle" и камерой, перепробовав, наверное, все возможные способы передвижения: от широкого шага до скачков кенгуру.