Здесь астронавты собирались найти молодой ударный кратер — прорубленную метеоритом скважину, на валу которой могли лежать обломки материкового ложа. Однако ничего похожего не наблюдалось. Склон оказался неудобным для исследования из-за крутизны и толстого мягкого слоя грунта — ноги в нем скользили. Астронавты перебирались с холма на холм, от одного кратера к другому, увязая в пыли и тяжело дыша. Скотт слегка нервничал — время выхода потихоньку таяло. Геологический портрет участка был собран, и астронавты отправились к следующему участку, находящемуся в 400 м западнее. До него добрались всего за три минуты, но это было довольно нервное занятие: ровер сильно кренился на правый бок, Скотт нависал над Ирвином, колеса скользили… Они встали выше крупного камня, и Скотт уже было двинулся к нему по 15-градусному склону, но заметил неладное: "Колеса ровера съезжают…" И Ирвин откликнулся словами, которые переполошили Хьюстон: "Задние колеса оторвались от земли…" — "Знаешь что, Джим, — произнес Скотт, — мы лучше к нему не пойдем…" Это было правильное решение — иначе астронавты могли потерять ровер и сорвать программу миссии. Похоже было, что они покинут склоны горы Хэдли-Дельта почти с пустыми руками…
Скотт и Ирвин стали спускаться к Шпоре — аккуратной чаше диаметром 100 м и глубиной до 20 м. Широкий вал, удобный для парковки и работы, выглядел многообещающе: россыпи мелких фрагментов. И буквально через 15 минут они нашли то, что искали на склонах Хэдли-Дельта, — кристаллическую породу.
Первый анортозит (образец № 15415) не заметить было невозможно — светло-серый, почти белый камень лежал в центре чистого от других камней участка внутреннего склона кратера. Еще три маленьких зачерпнули по соседству граблями из грунта. Эфир тут же наполнился ахами и восхищенными "Нет, ты только посмотри!". "Камень Бытия" — такое имя получил этот самый древний из найденных на Луне образцов — ждал землян 4,1 миллиарда лет.
По возвращении Скотт намеревался добурить вторую скважину, установить датчик и на этом закончить, но ЦУП вдруг проговорился, что потребуются контейнеры для того, чтобы взять грунт из глубокой колонки. Дейв был в шоке: "Это первый раз, когда кто-то об этом сказал!" Для того чтобы взять трехметровую колонку, нужно было пробурить третью скважину — а Скотт считал, что это будет только завтра! Он не стал спорить, надеясь, что повезет. Не повезло… Бур завяз в материале, пришлось дергать перфоратор вверх-вниз. Но одно дело на Земле (с хорошей опорой, в удобной позе и спецодежде), а на Луне? Разбив пальцы в кровь, Скотт смог полностью загнать в грунт трехметровую трубу-колонку, но вынуть ее сил уже не было. Ирвин видел, как мучается Дейв, как трясет руками от боли, но его так загрузили параллельными заданиями по исследованию механики грунтов, что он не мог помочь командиру.
ЦУП смилостивился и распорядился отложить извлечение колонки на третий выход. Астронавты были раздосадованы: неужели из-за непослушного бура придется сократить и третью поездку?
Наскоро установили флаг, сфотографировались у него и забрались в LM. Скотт снял перчатки, и Ирвин увидел пальцы его рук — сплошь синие, с кровоподтеками под ногтями…
После отдыха Земля "обрадовала" астронавтов: все научные задачи полета уже выполнены, осталось вытащить трехметровую колонку. Третий выход будет всего на 4–5 часов, а заезд к Северному комплексу, скорее всего, не состоится. Скотт начал возражать, ЦУП отступил: "Ну, посмотрим, как получится по времени…"
Солнце поднялось до 45°, и его жар чувствовался сквозь оболочку скафандров. На то, чтобы выдернуть застрявший бур, у астронавтов, работавших вдвоем, ушло 10 минут! Ирвин предложил упираться в ручки плечами (снабдить их домкратом Земля не подумала), и это помогло.
Выдернутую трубу с колонкой грунта внутри требовалось еще разобрать, чтобы всунуть в LM, но тиски для ее разборки оказались собраны наоборот — вместо того, чтобы зажимать деталь, они расходились. На помощь пришла инженерная смекалка: на ровере были тиски для разборки ручных трубок-кернов — слабенькие, но справились! За 11 минут сумели разобрать две секции трубы из шести. Итог — вывихнутая рука Ирвина и поврежденное плечо Скотта.
Скотт был уже на грани бунта, а в главном зале ЦУПа назревал конфликт: группа научной поддержки и Отдел астронавтов были возмущены нерациональным использованием лунного времени. После 45 минут "пытки трубой" Джеймс Мак-Дивитт, бывший командир Скотта, а ныне руководитель отдела проекта "Apollo", сломал руководителя, заставив отложить разборку трубы: "Кладите ее на землю. Продолжим на обратном пути".
А вот киносъемку процесса движения ровера для его разработчиков — заезд под названием "Гран-при" — отменить не удалось. Потеряв еще четверть часа (съемка не получилась — кинокамера не сработала), астронавты наконец-то дождались команды двигаться к борозде Хэдли.
Сюрпризы продолжались — на западном направлении астронавтов ждал неожиданно сложный рельеф. Долго и жестко они тряслись по гребням и впадинам, трижды перед ними раскрывались огромные низины, которые приходилось объезжать. Ненадолго остановились у молодого (не больше миллиона лет) кратера, схватили два образца, сфотографировали засыпанное камнями дно и снова сломя голову понеслись к борозде. Через полчаса после отъезда от LM наконец прибыли на "берег".
"Вот это терраса!" — восхитился Скотт. Если позавчера астронавтам был виден только освещенный низким солнцем противоположный "берег", то здесь при высоком солнце они увидели уже обе стены каньона. Как на ладони смотрелись Хэдли-Дельта, Святой Георгий и Локоть.
Весь склон был усеян небольшими, 5-10 м в диаметре, кратерами с хаотично разбросанными между ними обломками крупнопористых базальтовых плит цвета бронзы, величиной от ботинка до платяного шкафа. На противоположном берегу из-под камней и пыли проступали горизонтальные слои — много раз лава выливалась на равнину Хэдли…
Дальний склон сняли телеобъективом, собрали документированные образцы, спустились к камням на более крутом участке склона. Здесь вновь попались кристаллические породы, и ЦУП продлил время работы, отменив "морские" пробы на полпути к Северному комплексу.
Получив сколы, грабельные образцы и двойной керн, астронавты проехали еще 400 м вдоль борозды на север, чтобы сделать стереоснимки противоположного берега. На новом месте работали еще 14 минут, после чего отправились назад, поскольку Земля сообщила, что изучение Северного комплекса отменяется.
К LM вернулись вовремя, по дороге захватив полуразобранную трубку-колонку. Упаковали вещи. Шли последние минуты миссии, место посадки "Apollo 15" и площадка с приборами ALSEP напоминали настоящий пикник на обочине. Кругом была разбросана упаковка, грунт исполосован ровером и истоптан астронавтами. Ирвин на прощание обходил "Falcon", запоминая Луну.
Скотт в это время навел на себя телекамеру ровера, чтобы продемонстрировать заранее спланированный им эффектный сюжет. В одной руке у него был молоток, в другой — белое соколиное перо. Он медленно поднял руки на уровень плеч и разжал пальцы. Молоток и перо одновременно упали у него в ногах, подтвердив известный физический закон, гласящий, что ускорение свободного падения одинаково для всех тел. "Мистер Галилей был прав", — громко резюмировал Скотт, а Земля ответила аплодисментами.
Отогнав ровер на 100 м от LM, Скотт уточнил у Земли, попал ли LM в кадр. Потом отошел от "LRV-1" на несколько метров, молча воткнул в лунный грунт мемориальную пластинку с именами погибших астронавтов и космонавтов и положил рядом фигурку игрушечного человечка. Ирвин дождался командира, бросил на грунт маленькую монетку с отпечатками пальцев своих детей и полез по лестнице в "Falcon".