— Как красиво! — невольно произнесла она.
— В самом деле? — Филипп оглядел дом. — Здесь не так роскошно, как на вилле Шосси, и у нас только один акр под садом — впрочем, это и хорошо. У меня нет времени заниматься садом, а Иветта им вообще не интересуется. Но я согласен с вами — сад чудесный.
Они вошли в довольно темный холл с плиточным полом и затем — в большую гостиную, обставленную во французском провинциальном стиле, полную старинных вещей и очень уютную. Филипп повернулся, чтобы позвать свою сестру, но она вошла в комнату вслед за ними.
— Хэлло, — сказала она негромко и оживленно. — Я слышала, как вы подъехали.
Что именно она ожидала увидеть в сестре Филиппа, Кэтрин не могла сформулировать точно. Но у нее сложилось впечатление, что какое-то событие в ее жизни сильно повлияло на нее, что она редко выходит из дому, но любит принимать гостей; может быть, она смутно представляла себе грустную, разочарованную женщину, цепляющуюся за своего брата, потому что у нее больше никого нет. Дальше представлять было уже трудно. В чем Кэтрин была совершенно уверена, так это в том, что она никак не ожидала, что Иветта Селье выглядит так хорошо.
Она была худенькая, видимо, около двадцати восьми лет, но выглядела моложе. Ростом с Кэтрин, она казалась ниже, может быть, из-за своего мальчишеского вида. Не было сомнений, что она так выглядит уже лет с пятнадцати, — темные прямые волосы в умелом беспорядке вокруг маленького лица с заостренным подбородком, большие темные глаза миндалевидного разреза и очень выразительные, своенравный рот и шея, кажущаяся тоненькой, несмотря на воротник вязаной блузки-«поло» серого цвета, хорошо выглядящей с узкими черными джинсами. Черные носки, черные лакированные туфли — весь облик Иветты заставлял думать, что ей лет девятнадцать, а лицо было на пять-десять лет старше.
— Дорогая моя, — сказал Филипп, — я привез Кэтрин Верендер, как ты просила. Моя сестра Иветта. — И, едва дав им время поздороваться, продолжал: — Мне нужно ехать, но я вернусь к половине шестого и отвезу Кэтрин на виллу Шосси. Не скучайте!
Он ушел, а Иветта Селье все еще оглядывала Кэтрин.
— Я рада, что вы приехали, — сказала она. — Мне всегда интересно знакомиться с женщинами, которых знает Филипп. Может быть, пойдем в сад?
Иветта уже подошла к стеклянным дверям и отпирала их. Кэтрин шла за ней. В затененном деревьями патио она села в кресло. Иветта опустилась в другое, напротив, у низкого блестящего столика, разделяющего их.
— Значит, вы невестка этого богача Леона Верендера? Я думала, вы старше. Филипп говорил, что у вас есть маленький сын?
— Да.
— Но вы моложе меня. — Она посмотрела на кончик своей сигареты. — Вы очень интересная.
— Вам так кажется просто потому, что я другая. Несколько лет назад я мечтала выглядеть в вашем стиле. Бывают такие фазы в жизни. — Кэтрин ни с какой другой женщиной еще не чувствовала себя так неловко. — Доктор говорил, что вы интересуетесь английской литературой.
— Меня вообще интересует всякое искусство, но я особенно люблю ваших английских поэтов. Здесь, на побережье, живет много английских писателей и журналистов, и очень многие из них бывали у меня в гостях. Сама я мало выхожу.
— А вы пишете или рисуете?
Она коротко засмеялась:
— О нет, я даже не дилетантка. Просто мне нравятся люди, которые живут, а иногда даже гибнут из-за искусства. У них тут целая колония между Понтрие и Ниццей. — Она стряхнула пепел с сигареты: — Я спрашивала о вас Филиппа. Он сказал, что в Англии вы преподавали. Вы поступили умно — будучи учительницей, вышли замуж за представителя семьи Верендер.
Это, казалось, была простая констатация факта, без злорадства или сарказма, но Кэтрин почувствовала, что как-то вся немеет, однако она произнесла:
— Не сомневаюсь, что ваш брат сказал вам и о том, что я никогда не видела мистера Леона Верендера до моего приезда в Понтрие. Если бы он не был назначен опекуном моего сына, я бы никогда не приехала сюда.
— Ну, это слишком по-английски. Вы подарили старику внука; почему бы вам — как это говорится? — тоже не получить свою выгоду! Кроме того, здесь, на Лазурном берегу, есть возможность найти богатого мужа. — Тонкие губы Иветты улыбались. — Я слышала в Ницце, что женщины с настоящими рыжими волосами пользуются невероятным успехом, стоит им только появиться в обществе.
— Может быть. Я не собираюсь появляться в обществе Ниццы.
— Для вашего цвета волос у вас не тот характер. — Она засмеялась над собственной шуткой, остановила долгий загадочный взгляд на Кэтрин и добавила: — Наверное, вы догадываетесь, почему я хотела рассмотреть вас вблизи? Мне хотелось убедиться, что вы не тип Филиппа. Я всегда так делаю, когда в тех домах, где он бывает, появляются женщины. Лично против вас я ничего не имею.