— Что это с нашим другом доктором? — спросил Майкл, усаживаясь рядом с ней. — Он посмотрел на меня, как будто я что-то вроде сколопендры.
— Он мной недоволен. — Кэтрин оглянулась назад, на Тимоти.
— Ну как, все в порядке?
— Да. Можно я сейчас съем шоколадку?
— Не стоит… — Она хотела сказать, что он может испачкать рубашку. Черт бы побрал этого во все влезающего, хитрого, скрытного, очаровательного доктора! Какое ему дело до нее?
— Хорошо, съешь, — разрешила она. — Когда будем в Ницце, попьешь лимонаду.
Она старательно вела машину по главному бульвару Понтрие к выезду на карниз.
Тимоти тоненьким голосом спросил:
— Мама, хочешь шоколадку?
— Нет, спасибо, родной.
— А вы хотите, мистер Майкл?
Майкл повернулся и посмотрел на него:
— Никогда еще не видел такого вежливого ребенка! Какой у тебя шоколад, дитя? Ладно, давай кусочек! Не решаюсь закурить в этом передвижном будуаре.
— А что такое бу… двар?
— Ну, это место, где леди… г-м-м… ладно, мал ты еще. Эй-эй, не вози грязными пальцами по сиденью. Кожаное!
Кэтрин внезапно рассмеялась. Как хорошо, что есть такие беззаботные люди, как Майкл, и как смешно слышать, что и он делает такие же замечания, что собиралась сделать она. Она вытащила платок из кармана короткого кремового летнего пальто и бросила его назад. Тимоти поймал его, и она услышала, как он возится, усаживаясь на мягком диване.
— Как прошел осмотр? — спросил Майкл, прожевав шоколад.
— Все хорошо. Доктор Селье делал его для Леона и заключение пошлет ему.
— Однако не думаю, чтобы он провожал всех своих пациентов до выхода. Видно, с вами особый случай. — Майкл ухмыльнулся. — Хладнокровный господин, верно? Раз как-то, у нас на вилле, я ему показал шишку у себя на руке. Он сказал, что это нервный узел, да как даст по нему ребром ладони. Болело жутко чуть не час, но на следующий день все прошло. Даже счёта мне не прислал.
— А почему в маленьком Понтрие медицинский центр?
— Кругом очень много деревень, во многих нет докторов, поэтому все приезжают в Понтрие. А это здание было когда-то чьим-то старинным особняком и пустовало. Филипп и предложил другим эскулапам купить его и превратить в медицинский центр. И им, и людям удобно. Они создали компанию, чтобы оплатить расходы, ну и теперь платят только за эксплуатацию здания. Они организовали это давно, еще до моего приезда сюда, и теперь этот центр известен всему побережью. Филиппу предлагали практику в любом месте, в самой Ницце, но он не захотел. Он странный тип. В себе очень уверен, любит очаровывать, а под всем этим какая-то холодная сталь. А сестру его видели?
Она кивнула:
— Вчера была у нее с час. На него непохожа.
— Загадочная особа, мне кажется, и очень… как бы сказать… собственница! — добавил он. — Правда, я все слышу, что слетает с уст сильных мира сего. Но кажется, она собирается цепляться за Филиппа до скончания века. Но она хитра. Знает, что ее брат не всегда же будет холостяком, так она проверяет всех женщин, с которыми он знаком. Наверное, поэтому она и вас приглашала вчера.
Кэтрин почувствовала жар на щеках.
— Как я могу покушаться на его безопасность? — отрывисто сказала она. — Это ей нужно замуж выйти. Для ее же пользы.
— По-моему, она изображает из себя темпераментную богемную девочку. Филипп хочет, чтобы она стояла обеими ногами на земле, и она это знает. Она сбесится, если он женится на ком-нибудь, кто ей не угоден.
— Ну, она достаточно умна.
— Может быть, но она умеет быть здорово неприятной. Все надеются, что Филипп женится на Марсель Латур.
Она небрежно спросила:
— Она занимается скульптурой — так ведь, эта мадемуазель Латур? Иветта устраивала вечеринку, чтобы отпраздновать, — у Марсель приняли какую-то вещь на выставку.
— Я думаю, что у нее это хорошо получается, но она не профессионал. Я о ней впервые услышал полгода назад. Я встретил семейку Селье на карнавале или где-то в этом роде, и эта Марсель была партнершей Филиппа. Она из старой провансальской семьи. От тетки в наследство получила сколько-то денег и решила часть истратить, чтобы пожить среди богемы на Лазурном берегу. Она живет в Босоле, в одном доме с какой-то супружеской парой, в Понтрие бывает, только когда приезжает к Селье. Главная подружка Иветты.
— Красивая?
— По-моему, да. У нее необычная внешность для француженки. Светлая шатенка, очень густые волосы, никакого намека на прическу, но ей идет. Знаете ведь нынешнюю французскую кинозвезду: полные губы, высокие скулы и в глазах что-то… ну, чисто континентальное. Вот у Марсель такой тип. Ну и к тому же принадлежность к старинной фамилии и деньги, конечно. Для француза это не шутка. Знаете, Кэтрин, вот где мы, англичане, перед ними как дети. Наши девушки безмятежно выходят замуж без гроша.