Мэттью оставил леди Минтвуд в компании Бенджамина до возвращения Элеоноры и Феликса. Неуверенно ступая по запутанным коридорам поместья Редлоков, он старался отыскать комнату Антуанетты или кого-то, кто бы знал, где она находится. Его взор временами предательски мутнел, к горлу подступал кашель, а из носа то и дело текла кровь. Завидев на первом этаже силуэт рыжей девушки, Блум помчался к ней и развернул за плечо. Только вот этой девушкой оказалась Пенелопа.
– Упс, не та Леруа, – парень ухмыльнулся, нежно проведя руками по ее предплечьям, – извини.
Заклинательница выглядела слегка ошарашенной появлением люпана, а точнее – его потрепанным видом. Она через силу приподняла уголки губ:
– Ничего. Как ты, Мэтт?
– Ну, я умираю, – он оперся на стену, но попытался сделать вид, что таким образом лишь хочет покрасоваться, – так что предположу, что не очень.
Лицо девушки напряглось, и она поджала губы.
– Не переживай, твоя сестра будет в порядке, – Мэттью легонько коснулся ее щеки.
Поппи уже не первый раз слышала нечто подобное, но ее собеседник был явно уверен в том, что говорил. Это подкупало ее.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что Ник не позволит ей умереть, – он расслабил ворот рубашки. – Я не позволю.
– Ты и сам болен, – она вытерла большим пальцем кровь под его носом. – Лучше заботься о себе.
Блум отстранился, отгораживаясь от своей спутницы ладонью:
– Все те, о ком я должен был заботиться, мертвы. Теперь я буду заботиться только о ней.
В коридоре теперь стало очень тихо. Настолько, что можно было услышать разговоры сотрудников комитета в другой части здания. Глаза заклинательницы потемнели и наполнились слезами:
– Знаешь, почему Фелиция была в административном комплексе? – стоило ей начать говорить, как в горле застыл ком.
– Нет, – маг с волчьим взором едва заметно качнул подбородком.
Он знал, что ему не понравятся следующие слова Леруа.
– Мы должны были встретиться, – она усмехнулась и тут же стерла слезу, прокатившуюся по лицу. – А самое ужасное, что когда началось нападение – я даже не вспомнила об этом. Я пошла восстанавливать защитный протокол, но даже не подумала, что Фелиция уже может быть там. Когда меня задело взрывом, и Ник унес меня оттуда – Фи умерла на руках у моей сестры.
Парень отвернулся от собеседницы, прикрывая лицо локтем. Поппи боялась его реакции, но даже не шелохнулась. Вдохнув как можно больше воздуха в легкие, он вдруг рассмеялся. Его спутница вздрогнула.
– Фелиция умерла, – промолвил Мэтт, обернувшись. – Феликс винит себя, Тони винит себя, ты винишь себя. Софи мертва – я виню врачей, Нейт винит врачей. Шерман мертв – Шерил винит Доминика, Нора винит себя, кто-то винит Тамику. Я умираю. Тони умирает. Какой в этом всем смысл? – он всплеснул руками. – Я больше не хочу думать… Не хочу никого винить… Я устал. И тебе не стоит – это никому и ничем не поможет.
Пенелопа шмыгнула носом и поправила блузку:
– Ты прав. Нужно заняться чем-то полезным. Сейчас следует помогать тем, кто в этом нуждается, а не жалеть себя.
Рыжая уже была готова прийти в норму, как вдруг увидела, что ее друг роняет на пол горькие слезы. Она сделала шаг навстречу и взволнованно дотронулась до его плеча:
– Мэтт, что такое?
– Ничего, я просто думаю, – он стиснул ее ладонь. – Кто же теперь будет играть со мной в шахматы?
Леруа печально улыбнулась:
– Пошли, я проведу тебя к Тони. Правда, когда я была у нее, она еще спала…
Парень послушно направился за своей собеседницей, но уже секунду спустя сложился напополам, громко кашляя.
– Богиня, как ты? – девушка положила руки на его спину.
Мэттью напряженно смотрел на окровавленную ладонь, скрытую от глаз его подруги. Как можно скорее вытерев ее об свою и так испачканную рубашку, он выпрямился:
– Все нормально, идем.
Парочка шла к спальне Антуанетты молча. Когда ноги Блума подкашивались, Поппи придерживала его, а он и не думал сопротивляться. Благодарно кивая, парень продолжал движение, пока они не достигли точки назначения. Они еще из коридора услышали убаюкивания Гринфайера младшего и задумчиво переглянулись, открывая дверь.
– Я попрошу Констанцию вылечить тебя, хорошо? – ласково промолвил юноша, обматывая ладони чародейки платками.
– Не надо, это не так важно…
– Что случилось? – встревожено поинтересовалась Пенелопа, проходя в комнату.