Когда дверь приоткрылась, Блэкуолл и Мейпл тут же подскочили на своих местах. Нора зачесала волосы рукой и направилась в коридор, а Ник, прежде чем сделать то же самое, потер свое лицо и бросил обеспокоенный взгляд на спящую возлюбленную. Снаружи их уже ждал Натаниэль.
– Ну, что они сказали? – нетерпеливо поинтересовалась брюнетка.
– Ничего интересного, – хмуро пояснил юноша, откинувшись на стену позади себя и спрятав за спиной руки. – Они давным-давно поклялись не вспоминать об этом, чтобы эмоции не мешали им на войне.
Мейпл взглянул на него с недоверием, но, казалось, что он не доверяет не ему, а истории, ему рассказанной.
– То есть они сами для себя разделили одного человека на две личности – Тришу и Тамику? – уточнил он, скрестив руки.
Гринфайер младший кивнул.
– Звучит правильно, – задумалась Блэкуолл, – но они все равно не имели права скрывать это от тебя.
– Сейчас это мало меня волнует, – хрипло откликнулся юноша. – Доминик не в первый раз выкидывает подобное, мне плевать. Констанция же всегда действует исходя из того, что считает правильным для всего Чарма. С ней нет смысла спорить. Все, что меня сейчас волнует – как поскорее закончить все это и спасти Тони с Мэттом.
Ник невольно покосился на дверь позади себя.
– Ты не спрашивал, как все это сучилось? – аккуратно поинтересовалась колдунья, кладя ладонь на плечо возлюбленного. – Удивительно, ведь Триша даже не чарокровная.
– Не имеет значения, – промолвил Мейпл. – Простокровные не могут колдовать из-за недостатка энергии. Когда ритуал был начат, она получила ее в огромном количестве.
Натаниэль фыркнул:
– Я не хочу знать, как все это случилось. Мне незачем видеть в ней мою мать, иначе я не смогу сделать то, что должен.
Юноша напрягся – это звучало очень уж героически и могло вызвать подозрения. Благо, ребята были слишком утомлены и нашли в этом понятный для себя смысл.
– Вы уже здесь? – Пенелопа пересекала соседний коридор и, увидев друзей, тут же направилась к ним. – Слишком рано для вашего прихода.
Троица виновато переглянулась. В то же мгновение к ним присоединилась Шерилин, явно пытавшаяся угнаться за невестой. Ее лицо было совсем опухшим. Очевидно, она проплакала всю ночь.
– Что-то случилось? – не унималась рыжая.
– Мы здесь из-за Тони, – нехотя промолвила Элеонора.
– Тони? – Леруа непонимающе хлопала глазами.
Редлок, предчувствуя нечто плохое, положила руку на плечо любимой. Натаниэль же не мог отвести от ведьмы взгляд. И вовсе не из-за сочувствия по поводу покойного брата.
– Проклятие, о котором говорила Констанция, – добавил Николас. – Тони и Мэтт больны.
Глаза девушек округлились, но позолота быстро сменилась печальной синевой.
– Что? – переспросила Поппи, не веря своим ушам.
– Она хотела сказать тебе, – оправдывал жену Мейпл. – Прямо перед нападением.
– Богиня, – рыжая схватилась за сердце и пошатнулась, но Шерил уже стояла наготове, чтобы вернуть ей равновесие.
Ник обеспокоенно коснулся руки заклинательницы:
– Сейчас она в порядке. Она спит.
– Я говорила с Констанцией, – воспротивилась Пенелопа. – Никакого лекарства нет! Даже намека на него.
– Мы знаем, – с болью откликнулась Нора.
– Но это не то, на что мы делаем ставку, – уверенно заявил Гринфайер младший.
Ребята разом обратили взор на юношу. Их взгляды варьировались от впечатленных до настороженных.
«Тебе нужно внимательнее выбирать выражения» – голос Софи в его голове звучал поучительнее, чем когда-либо.
– Ладно, тебе будет лучше сосредоточиться сейчас на чем-то другом, – заботливо произнес Николас, уводя рыжую за локоть.
– Но как же…
– Мы скажем тебе, когда она проснется.
– Он прав, – поддержала чародея Редлок, – а ты пока поможешь комитету с защитными протоколами.
Блэкуолл уверенно зашагала вперед и перехватила Леруа у своих спутников:
– А мне как раз нужно отправить запрос в коллегию, я отведу ее.
Шерил и Ник согласно кивнули, после чего дамы затерялись в лабиринтах коридоров поместья. Мейпл поспешил приоткрыть дверь в покои Антуанетты, чтобы проверить, не проснулась ли она. Смуглянка же стояла на месте, скрестив руки и неловко постукивая носом ботинка по полу. Натаниэль продолжал невольно наблюдать за ней.
– Ты хочешь что-то сказать? – недоуменно промолвила Шерилин.
Ее голос звучал несколько непривычно – она, вероятно, сорвала его. При этом в нем отчетливо слышалось некоторое недовольство.