– Это если солдат падает лицом вниз, то он, скорее всего, выживет? А если навзничь, то помрет? – уточнил кто-то из солдат. Все же народ в подразделении подобрался большей частью с боевым опытом.
– Точно так!
Как заметил Егор, понимания в голосах служивых стало чуточку больше, а неуместного скепсиса и тупых шуточек – меньше. Проняла служивых правда о беспощадной, но эффективной военно-полевой медицине. Значит, уже не зря весь этот разговор.
– Продолжаем нашу увлекательную беседу?
– Продолжаем.
– А чем обезболивать, нам «наркоту» выдадут?
– По одному шприц-тюбику на человека, но только перед боем, – подтвердил Егор. – Правда, я «наркоту» не люблю.
– А че?! Кайфануть напоследок!
Но на этот раз откровенно глупую шутку никто не поддержал. Постепенно приходило понимание, что «кайфануть напоследок» здесь мог абсолютно каждый.
– В состоянии глубокого сердечно-легочного коллапса, болевого шока угнетается деятельность продолговатого мозга, а именно он отвечает за управление в нашем организме дыханием и сердцебиением. Человек попросту «забывает», как дышать. А ты ему вдобавок наркотический анальгетик колешь, который сам по себе угнетает тот самый продолговатый мозг и центр дыхания в нем.
Егор ненавязчиво обозначил знания по физиологии и биохимии, которые получил на биологическом факультете Донецкого национального университета. Многие говорили, мол, «что там той биологии, все это бесполезные знания», а вот надо же – пригодились!
Более того, у него в медицинской укладке как раз и присутствовали несколько ампул налоксона. Этот препарат – антагонист опиоидных рецепторов, он применяется как антидот при передозировках опиоидов. В том числе и сильных обезболивающих средств.
– По этой же самой причине не колите своему раненому товарищу больше двух шприц-тюбиков, если не хотите его угробить из самых благих побуждений! На этом лекция пока окончена. А можно мне еще чайку?..
– Конечно, «Укол»! Семен, организуй-ка чайку медицине, – сказал здоровый детина, пулеметчик. Он как раз вначале и отпускал больше всего шуточек.
Всех напоследок удивил волонтер Миша из России.
– Я остаюсь здесь с вами! – безапелляционно заявил он Юле Цыганок в присутствии Егора. – Не могу отсиживаться, когда вы идете освобождать родную землю от нацистской бандеровской нечисти!
– Ты же и так нам очень помог: привез медицинского оснащения, считай, почти что на целый батальон, – попыталась урезонить русского фельдшер Юля.
– Ты же командир взвода… Готов хоть к Егору пойти простым стрелком-санитаром. Боевой опыт есть, получил во время Второй чеченской войны.
– Я замкомандира медицинского взвода, – поправила Юля. – В общем, пиши рапорт на имя комбата и передавай волонтерские дела своим заместителям.
– Сделаю! – круглое открытое лицо Миши просияло улыбкой.
Все необходимые формальности решились очень быстро, и медицинский взвод пополнился еще одним стрелком-санитаром. Егор быстро ввел в курс дела нового приятеля.
Тем не менее хоть медицинский взвод и удалось укомплектовать в кратчайшие сроки, это очень плохо сказалось на численности подразделения. На все про все удалось организовать одно лечебное и одно эвакуационное отделение. Имелся только один уазик-таблетка, хотя по штату должны быть еще как минимум два грузовика с водителями и стрелками-санитарами.
Но не то что квалифицированных специалистов, просто толковых бойцов не хватало. Да и кто из командиров отдаст толкового бойца из собственного подразделения? Умные всем нужны…
Глава 4
«Гопники», «бэхи» и прочее…
Но с автоматом, пусть даже и в модном «тактическом обвесе», в реальном бою много не навоюешь. Вообще, как был глубоко убежден Егор, сами по себе приемы «тактической стрельбы» эффективны больше для полиции или для спецподразделений антитеррора. Как ни странно, но бойцы спецназа внутренних дел стреляют намного лучше армейцев. Именно потому, что в современной армии автомат – это именно индивидуальное оружие солдата, который, как правило, занят обслуживанием гораздо более серьезных образцов вооружения. Хотя это никоим образом и не отменяет важность стрелкового оружия на поле боя.
Егору, например, вполне хватало простого «Калаша» со складным прикладом и обычным магазином на три десятка патронов. Именно потому, что в бою он как полевой медик будет решать совсем другие боевые задачи.