Процитируем третий выпуск приложения к журналу «КУОС-Вымпел»:
«Одна из групп слушателей, намучившись с многокилометровой переноской “раненого” бойца в виде муляжа, набитого песком, решила, как мы говорили, пойти на “военную хитрость”.
Слушатели довольно часто прибегают к разного рода “военным хитростям”. Посредники-преподаватели к этому практически всегда готовы. Поэтому воспитание и обучение в подобных случаях осуществляется методическими приемами, т. е. через вводные, которые на порядок сложнее предыдущего задания. Это вырабатывает устойчивое правило: дают преподаватели задание — надо выполнять. Учиться бывает очень трудно и иногда на пределе возможного, что требует проявления особой воли, командирского характера.
Вот и наши слушатели закопали “чучело” в лесу, а по прибытии на базу в ходе доклада начальнику учений полковнику Бояринову сообщили, что “раненый” в дороге скончался от полученных ран, поэтому его “похоронили” со всеми почестями, а личные документы и вещи принесли для передачи родным. Григорий Иванович спокойно выслушал доклад, не стал устраивать разноса. Он вынул из планшетки лист бумаги и зачитал “радиограмму” из Центра, в которой указывалось, что “погибший” сотрудник за проявленный героизм в боях с противником представлен к званию Героя Советского Союза. Далее “сообщалось”, что тело Героя необходимо доставить на Родину для похорон со всеми почестями. В связи с этим Центр просил указать основную и запасную площадки для приема самолета. Пришлось ребятам, проклиная свою “смекалку”, возвращаться к своему чучелу, извлекать его из земли и нести на основной пункт сбора несколько десятков километров, да к тому же еще подыскивать две поляны, пригодные для приема самолетов.
Делалось это неспроста. Во-первых, это наглядно и доходчиво обучало тому, что раненый сковывает маневр спецгруппы. Следовательно, планируя операцию в тылу противника, надо всегда иметь в виду, что непродуманные действия могут погубить всю спецгруппу. Во-вторых, учиться надо без послаблений. В реальной обстановке будет еще труднее. К преодолению трудностей надо быть готовыми».
На состоявшихся в 1978 году Всесоюзных показательных учениях группа офицеров КУОС в составе 14 человек блестяще осуществила десантирование, скрытно прошла весь маршрут и захватила «секретоносителя». Состоявшийся разбор учений показал, что некоторые элементы специальных мероприятий слушатели выполнили со значительным превышением аналогичных американских стандартов, разработанных для «зеленых беретов»[112].
В конце 70-х — начале 80-х годов именно из состава «куосовцев» были сформированы внеструктурные спецотряды «Зенит» и «Каскад», а впоследствии — Группа специального назначения КГБ СССР «Вымпел».
Афганские события 1979–1989 годов яркой страницей вошли в историю спецгрупп «А» и «Вымпел». О политической подоплеке событий известно достаточно много, поэтому повторяться не имеет смысла. Стоит только напомнить, что подготовка к возможному силовому воздействию на ситуацию в Афганистане начала проводиться КГБ СССР за несколько месяцев до момента захвата власти в стране И. Амином.
Итак, в июле 1979 года в Кабул прибыл объединенный спецотряд «Зенит». В том же месяце из Ферганы в Баграм, согласно официальному соглашению между Москвой и Кабулом, был переброшен батальон из состава 345-го отдельного парашютно-десантного полка. По легенде парашютисты занимались реконструкцией и охраной афганской авиабазы. Таким образом, по мнению участника боевых действий в Демократической республике Афганистан (ДРА) полковника в отставке Алексея Кукушкина, еще летом 1979 года Баграм превратился в своеобразный опорный пункт.
Между тем, основной задачей отряда «Зенит» была рекогносцировка Кабула.
Свидетельствует участник событий.
А. Мазурец, отряд «Зенит»:
«Так уж случилось, что, невзирая на то, что в Афганистане длительное время работали различные категории наших специалистов, карты Кабула не было. В связи с этим группе бойцов “Зенита” было поручено осуществить визуальную разведку ряда стратегических объектов и нанести их на созданную карту-схему. На первый взгляд это делается очень просто. Но представьте нас, европейцев, не знавших ни слова надари, не знакомых с обычаями и традициями страны пребывания, без документов, вооруженных ПМ, разгуливающих по городу в районе интересующих нас объектов. Правда, всех научили произносить единственную спасительную фразу “Сафарате шурави”, что значит — советское посольство. И вот с такими документами прикрытия, в кратчайшие сроки, совершенно не ведая, для каких целей, нами была произведена визуальная разведка заданных объектов, которые были нанесены на карту Кабула. По оценкам участников событий декабря 1979 г., “зенитовская” карта оказалась незаменимым проводником в тесных улочках Кабула»[113].