Обстановка «чрезвычайщины» в значительной мере повлияла на жесткое противостояние двух политических сил — сторонников применения чрезвычайных мер для спасения Союза и радикальных демократов, готовых к коренному изменению экономического и социально-политического устройства государства.
В условиях этого противостояния страна подошла к одному из самых драматичных событий в своей истории.
В ночь с 17 на 18 августа группа высших должностных лиц Советского Союза приступила к осуществлению государственного переворота. Был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). Заговорщиками были подготовлены указ о вступлении Янаева в должность президента СССР в связи с невозможностью по состоянию здоровья Михаилом Горбачевым выполнять свои обязанности, «Заявление советского руководства», несколько обращений к народу, главам государств, правительств и Генеральному секретарю ООН. Готовились приказы по армии и инструкции для партийных организаций. Создавались группы информационного обеспечения режима чрезвычайного положения. В состояние повышенной боевой готовности были приведены спецгруппы «А» и «Вымпел».
В ночь с 18 на 19 августа на Старую площадь были вызваны руководство Гостелерадио СССР и ТАСС, которому вручили для обнародования документы ГКЧП. В СССР было введено чрезвычайное положение, сроком на 6 месяцев.
Группа «А» получила приказ взять под контроль дачу президента РСФСР Бориса Ельцина. Группа «Вымпел» в полной боевой готовности расположилась в клубе Дзержинского на Лубянке. Части внутренних войск блокировали телецентр «Останкино».
Рано утром в Москву вошли войска.
Очевидец свидетельствует:
«У здания ТАСС стоят десять БТР с десантниками. Офицер в чине капитана отказался сообщить корреспонденту РИА, какая боевая задача поставлена перед его подразделением. Не называя своего имени, он так прокомментировал происходящие события: "Армию не уважают ”. На вопрос корреспондента, применит ли его подразделение оружие против населения, капитан сказал: "Если будет такой приказ, то куда же мы денемся ”»[124].
Центром сопротивления ГКЧП стал Дом Советов РСФСР на Краснопресненской набережной. Вокруг здания собралось несколько тысяч москвичей, защитников демократии. Началось возведение баррикад.
Российским правительством были приняты меры, чтобы добиться изоляции путчистов, заручиться поддержкой и помощью сторонников и потенциальных союзников. Борис Ёльцин направил послание Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, выступил с обращением к военнослужащим СА, КГБ и МВД СССР, установил контакт с лидерами союзных республик и главами зарубежных государств и т. д. В результате за несколько часов, прошедших с начала объявления чрезвычайного положения, восемь союзных республик отказались подчиняться ГКЧП, другие колебались и выжидали. Власти Ленинграда, Свердловска, Смоленска, Иркутска, Тюмени и многих других городов заявили о своей безусловной поддержке правительства России. В ряде регионов готовились к забастовкам.
Во второй половине дня группе «Вымпел» было поручено разработать план захвата здания Верховного Совета. Вернувшиеся с рекогносцировки офицеры доложили: «если идти на штурм, будет кровавое месиво». Сообщили начальнику ПГУ Леониду Шебаршину. Тот с сомнением отнесся к возможной операции и дал команду: «Без моего личного приказа ни шагу». «Альфа» была солидарна с «Вымпелом».
Штурм отложили. Хотя, по мнению профессионалов, на захват здания Верховного Совета и разгон всей публики, собравшейся на площади, группам «Альфа» и «Вымпел», при поддержке армейских частей и ОМОНа, понадобилось бы от 45 минут до одного часа времени. При этом потери наступающей стороны могли составить несколько десятков человек. Тогда как потери обороняющихся специалисты исчисляли сотнями: у здания ВС свыше 200 убитых и раненых, внутри здания свыше 50 пострадавших. Относительная скоротечность операции и огромное несоответствие в потерях сторон были достижимы за счет эффекта внезапности и высочайшего профессионализма штурмующих. Все было продумано и просчитано. Недоставало лишь одного — приказа о штурме. Отдать его у заговорщиков не хватало воли. Позднее один из спецназовцев скажет: «Если бы приказали штурмовать 19-го числа, никто бы не пошел на попятную. А дальше было уже поздно».
22 августа авантюра ГКЧП потерпела окончательный крах.
Вскоре после этих событий для спецгрупп «Альфа» и «Вымпел» настали смутные времена. С должности командира «Альфы» был снят Герой Советского Союза Виктор Карпухин (в июле 1992 года командиром группы будет назначен Герой Советского Союза генерал-майор Геннадий Зайцев, который руководил подразделением в 1977–1988 годах). Долгое время неясным оставался и правовой статус «Альфы», поскольку группа вошла в состав управления президентской охраны, сначала президента СССР Михаила Горбачева, а несколько позже — президента России Бориса Ельцина. В свою очередь «Вымпел» из состава ПГУ был передан в Межреспубликанскую службу безопасности (была такая структура на месте бывшего всесоюзного КГБ). Новый начальник ПГУ Евгений Примаков, назначенный вместо Леонида Шебарши на, объяснил подобную передачу изменившимися целями, задачами и методами разведки. Вообще, Евгений Максимович, будучи во главе столь серьезного ведомства, весьма приветствовал все новшества и изменения в его структуре. Уходу «Вымпела», например, Примаков радовался, словно ребенок. Вскоре «Вымпел» вновь обрел очередного «хозяина» — Агентство федеральной безопасности Российской Федерации (АФБ РФ). И только 24 января 1992 года, после создания Министерства безопасности РФ, «Вымпел» вошел в состав нового ведомства на правах самостоятельного управления. С этого момента группа была полностью переориентирована на антитеррористическую деятельность.
124
Хроника путча. Час за часом. События 19-22 августа 1991 г. в сводках Российского Информационного агентства. М., 1991. С.5.