Громадный наемник поднялся и неторопливо зашагал прочь по тропинке.
- Теперь я еще и подрываю твой командирский авторитет, - прошептала Сандра.
- Что-о?
- Я приехала сюда, представляя благородную общественную организацию. Приехала помочь, выявить пути опиумной контрабанды, перекрыть их, сделать мир лучше и чище. Знаю, ты считаешь меня дурой...
- Нет. Наивной мечтательницей, идеалисткой - да. Но не дурой. Когда никто не будет заботиться о том, чтобы сделать мир чище и лучше, мир попросту обрушится. Впрочем, если хочешь добиться своего, не только мечтать нужно, а еще и действовать.
- Вот и действую... Помогаю профессиональному наемнику настичь приговоренного к смерти генерала. Да еще любовью с этим человеком занимаюсь... Просто лицемерная глупость!
Сандра вскочила, отвернулась, прижала стиснутые кулачки к губам.
Фрост, в свой черед, поднялся.
- Ты сердишься? Но что же мне делать оставалось? Бросить тебя на растерзание красным бандитам? И потом... Ты ведь, по чести говоря, сама затеяла ночную историю.
- Иначе ее затеял бы ты... Не отпирайся: сам признавался!
- Верно. И я в полном восторге. А ты отчего-то решила удариться в мелкое и не совсем приятное ханжество... Тебя соблазнила матушка-природа, а вовсе не я.
Сандра отмолчалась.
- Мы просто встретились и очень понравились друг другу, а потом тихо и мирно простимся - ежели, разумеется, полковник Цзинь и генерал Чен дадут возможность.
- Я сразу посчитала тебя человеком действия. Личностью, знающей, как поступать. Объясни, пожалуйста, и мне: как поступать? Стань человеком действия, Хэнк! Сделай хоть что-нибудь...
Фрост повиновался и сделал.
А именно: охватил Сандру обеими руками, крепко прижал к себе. Девушка вздохнула и уткнулась лицом в грудь наемника.
Глава пятнадцатая
Двух китайских часовых, вооруженных винтовками М-16, и капитана Генри Фроста разделяла примерно сотня ярдов. Часовые стояли рядом, оживленно болтая и поминутно озираясь. Видимо, собственных отцов-командиров страшатся больше, чем возможного неприятеля, подумал Фрост. Правильно делают. Но только не совсем правильно.
Солнце лишь недавно стало подниматься по небосклону. Утренние туманы успели сползти с горных вершин, однако продолжали клубиться в долинах и ущельях.
Фрост очень осторожно поежился. Он залег в маленькой земляной выемке еще перед рассветом, когда заслышал китайскую речь и проворно шлепнулся, дабы, нечаянно споткнувшись, или наступив на сухую ветку, не привлечь их внимания.
Фросту давно и настоятельно требовалось помочиться, но рисковать не стоило.
Укрывшись от двуногих, капитан тотчас привлек самое пристальное внимание шестилапых. Неподалеку располагался муравейник, и Фрост, не смея по-настоящему пошевелиться, преграждал дорогу самым любопытным разведчикам, бросая на их тропку песчинки - настоящие булыжники по муравьиным меркам. Муравьи останавливались, оттаскивали песчинки прочь и неукоснительно возвращались, точно играли с Фростом в мяч и дожидались очередной подачи.
Далеко за спинами часовых виднелся обозначенный на карте город развалины, дворец, остатки стены. А заодно и солдаты, о которых много лет назад рассказывал Густаву пленный вьетконговец. Сколько этому городу веков? подивился Фрост. Сущая была бы находка для историка или археолога...
Наемник вздохнул.
Величайшей заботой Фроста было ускользнуть от Ченовской стражи, спокойно облегчить мочевой пузырь, присоединиться к своему крошечному отряду, а затем изобрести хоть какой-нибудь порядок действий. Капитан опять поглядел на копошившихся муравьев.
Хочешь не хочешь, а рисковать придется... Оба часовых казались выспавшимися и свежими; видимо, их сменили совсем недавно, перед появлением на сцене самого Фроста. Надеяться на скорый приход разводящего и временную утрату бдительности не стоило.
- До свидания, - шепнул наемник муравьям, осторожно трогаясь вперед. - В следующий раз я вас обыграю!
До часовых оставалось уже всего пятьдесят ярдов. Мелкие камешки царапали Фросту руки, впивались в колени. Капитан перекатился на спину, медленно выбрался из лямок вещевого мешка, сбросил все оружие, кроме двух герберовских ножей - длинного и короткого - и хромированного браунинга. Подумал, сбросил берет, засунул его в кармашек рюкзака. Снова, с бесконечными предосторожностями, пополз к часовым, используя в качестве прикрытия всякий валун и каждый кустик.
Следующие тридцать ярдов он преодолевал, судя по циферблату, минут десять с лишним. Солнце поднялось выше, это значило, что караульные будут щуриться, глядя в сторону Фроста.
Обоих придется убить или оглушить, по сути, во мгновение ока. Иначе успеют поднять тревогу.
Один случайный выстрел - и затее конец.
За десять ярдов до ближайшего часового Фрост замер и передохнул. Сердце начало стучать ровнее. Китайцы, похоже, препирались по какому-то неизвестному поводу. Один из них сердито плюнул и сделал несколько шагов прочь. Фрост оцепенел. Ежели эти мерзавцы, подумал он, поссорятся и разойдутся футов на пятнадцать - пиши пропало.
Прикусив нижнюю губу, капитан зачем-то поправил черную повязку и быстрым, упругим движением вскочил на ноги. В обеих руках наемника блестели клинки. Фрост вихрем одолел последние десять ярдов, подпрыгнул, нанося китайцу сокрушительный удар ногой, известный в каратэ как "йоко тоби-гэри". Часовой опрокинулся.
Фрост развернулся и ринулся на второго. Длинный кинжал вонзился в грудь караульному сверху вниз, а короткий одновременно ударил в солнечное сплетение. Сила толчка опрокинула раненого - точнее, уже убитого. Фрост отпрянул.
У него остался лишь один клинок, ибо длинное лезвие намертво завязло меж ребер китайца.
Первый часовой опомнился на удивление быстро и уже поднимался, хватая оброненную винтовку. Наемник прикинул расстояние, бросился в атаку и немедленно получил тычок дулом - по счастью, не совсем точный, скользнувший по черепу, - и здоровенный пинок.
Отлетел, шлепнулся. Дал нападающему хитроумную и безотказную подножку из положения лежа.
Вскочил.
Караульный тоже.
Винтовка валялась на земле между противниками.
Фрост и китаец, не сговариваясь, разумеется, устремили взоры сперва на М-16, затем друг на друга.