— Можно войти? — спросила осторожно, не желая спугнуть.
— Слишком поздно, Ари. Приходи в другой раз, — попыталась закрыть дверь прямо перед носом, но она подставила ногу.
— Ты меня избегаешь? Мы вроде были близки, разве нет? Могла бы и рассказать, что крутишь с Серым! — стреляла гневным взглядом, еле совладея с эмоциями. Силы откликнулись, и одним лишь взглядом сняла дверь с петель. Вика охнула от неожиданности и попятилась, но страх будто придал храбрости.
— Как я могла рассказать об этом той, которая украла его у меня? Той, что пользовалась им, не желая по-настоящему? Глупая девка! Если ты дочь Мессия — ровным счетом ничего не значит! У тебя нет права иметь всё, что взбредёт в маленькую, тупую головку! — размахивала руками, то и дело, кривя лицом.
Ненависть к Арише копилась в ее сердце долгое время, и та, не ожидая, прорвала плотину, сотворенную из злости, обиды и зависти. Чувства значительно обострились, сила захлестывала изнутри, наполняя каждую клетку. Ощущение было непередаваемо, незабываемо, великолепно, пик удовольствия, утоление жажды жарким днём, ощущение целостности с вселенной. Ариша подумала, что обожает свой дар, и на мгновение ушла в себя, отстраняя тираду Вики на задний план. Сама не понимая намерений, подчинилась импульсу, сделала пару быстрых шагов и притянула девушку. Тела соприкоснулись, и она положила одну руку ей на щёку, другую на сердце. Вика застыла и молча смотрела в глаза, светившиеся алым огнём, тяжело дыша от нахлынувших эмоций. Она ощутила, как нагреваются руки, и вскоре они также засветились. Сосредоточилась и направила тепло прямо в сердце и разум. В этот миг тысячи картинок проплывали у них перед глазами. Это были пейзажи, прекрасные моря, океаны, пустыни, леса и горы, и люди, целующиеся, обнимающие своих чад, ожидающие появления их на свет, утопающие в улыбках. Это было настоящее счастье, нереальное, невесомое, парящее. А ещё любовь, дружба, поддержка — сильные, бьющие через край. Закончилось также быстро, как началось. Вика моргала, по щекам одна за другой скатывались слезинки. Слезы не горя, отчаяния и полнейшего одиночества, а облегчения. Ариша вдруг покачнулась, и та усадила на кресло. Она была бледнее обычного, и Вика собралась идти за помощью, но та остановила. «Просто принеси мне воды». Вика быстро сбегала на кухню и подала стакан. «Так значит, ты телепат, как мать?». Она слегка кивнула.
— Что ты со мной сделала?
— Я не знаю точно. А что ты чувствуешь?
— Мне хорошо…, легко. Ну, понимаешь…на сердце.
— Кажется, я излечила тебя от душевных мук.
— Не знала, что ты это умеешь. Ты бледная как смерть. Может, всё-таки сходить за кем-то?
— Нет. Ты сохранишь это в тайне.
Это не было вопросом, но Вика ответила: «Да». Немного окрепнув, Ариша рассказала о сопротивлении на Орионе, и о том, что это может дойти до Земли.
— Уверена, твой отец сможет нас защитить. Почему ты так беспокоишься?
— Ты не понимаешь. Он слаб. Не знаю, чем он там занимается, но это его истощило. Нужно искать другой выход.
— Говоришь так, будто у тебя есть план, — она улыбалась и казалась совсем другой, невероятно красивой. «Вот что разбитое сердце делает с красотой».
— Я подумала, ты сможешь помочь. Ну, знаешь…, разведаешь что-нибудь полезное. Ты ведь близка к их кругу…, тех, что постарше. Я бы и сама могла, но меня держат подальше от всего. Вообще всего! — комично закатила глаза.
— Отлично. Ты хочешь, чтобы я шпионила!
— Нет. Просто прошу о помощи…по-дружески, — воспользовалась фирменной улыбкой, Вика сдалась, пожимая плечами.
— Хорошо. Я попытаюсь.
Затем они крепко обнялись, как друзья, которые не виделись вечность. «Мне пора». Вика кивнула, проводив до двери.
Вновь стала невидимой и зашагала к дому. На сердце воцарилось спокойствие. Она была несказанно рада, что ситуация с Викой разрешилась, и они стали ещё ближе друг другу. С друзьями у дочери Мессия была напряженка. Настроение улучшилось, несмотря на недомогание от истраченной силы. Не заметила, как начала напевать под нос одну из любимых, веселых песенок. Вскоре нежилась в кроватке, потягиваясь. Усталые ноги отвечали пульсирующей болью. Лёжа и разглядывая потолок с нарисованными на нём звёздами и планетами, думала об отце. Только сейчас осознала, насколько он плох. Если даже мать забила тревогу. А её было сложно чём-то удивить или испугать. Страх распространял липкие щупальца, окутывая дом и семью отчаянием чёрным и холодным, как морская бездна. Не могла уснуть. Мысли крутились каруселью под музыку, наводившую жути. «Я должна вмешаться и что-то предпринять». Это было очевидно также как наличие силы. Но что она может? «Нужно рассказать деду. Тот наверняка что-нибудь придумает. Нет. Плохая идея. Он начнёт беспокоиться, расскажет матери. И начнётся очередной вынос мозга. Этого нельзя допустить. И так забот хватает. Остаётся надеяться на Вику. Посмотрим, что она сможет узнать». Сон понемногу забирал в объятия, медленно, нежно, в то время как разум отказывался погружаться, перебирая варианты спасения. В конце концов, он поглотил и его, одержав верх над мыслями, тревогами и страхами. Тело расслабилось, дыхание стало мирным. Но не успела погрузиться в небытие, как тело завертелось в странном, цветном калейдоскопе, и оказалось в маленькой комнате. Она сразу её узнала и нахмурила брови. «Отлично. Даже во сне я не могу от него избавиться». Зир виновато смотрел из противоположного угла. «Ждал, когда уснёшь. Хотел извиниться лично».